ИСТОРИЯ ПОЛНА таких чудачеств. Некоторые вещи происходят без достаточных причин. А потом происходят другие вещи, и вот у вас на руках уже цепочка безумств, и с ситуацией уже невозможно справиться. Безумие захлестывает вас. Нечто подобное случилось со мной однажды июльским вечером, приблизительно два года тому назад. Возможно, три. Это тема для государственного архива.

Меня толкали и запугивали, как маркиза де Сада. Летом 1990 я подвергся серьезному нападению сил зла. Я отступал, как Ли после Геттисберга, и мой дух слабел. И вот, в момент глубочайшей слабости я был загнан в угол и атакован на своей собственной земле президентом Соединенных Штатов, премьер-министром Англии, секретной службой, прессой, либералами, Джоном Денвером, полицией, Патом Бьюкененом, всеми моими кредиторами, множеством незваных гостей и коалицией чрезвычайно богатых нацистов, которые понаехали тем летом в Эспен, чтобы общаться между собой и купаться в роскоши.

Они были отвратительными людьми, но они были очень дорого одеты, и от них исходила аура, которая говорила, что они занимают руководящие места. Что соответствовало истине. Они были богатыми и влиятельными, эти элитарные, обходительные друзья Нового Мирового Порядка.

А я определенно не был одним из них. Я был в бегах. Грубый преступник, которого вот-вот вот схватят и затолкают в клетку. И, сидя в клетке, я буду развлекать Джорджа и Мэгги.[14]

Это было жутко, Бубба, — а потом стало еще хуже. Поверь моему слову. Я был там.

ШЕРИФ ПОЗВОНИЛ мне в полдень и сказал, что ощущает приближение беды. «Я чувствую, что схожу с ума, — сказал он. — Здесь на свободе бродит киллер, и он отсиживается в Вуди-Крик. А Буш прибывает сюда завтра».

«Не беспокойся, — сказал я. — Мы разбомбим ублюдка. Где он?»

«Вайтхоз-Спрингс, — сказал шериф. — Мы его окружили, но не можем подобраться ближе к дому. Он сказал, что убьет любого, кто приблизится».

«Хорошо, — сказал я, — не приближайтесь. Ему не сбежать. Вайтхоз-Спрингс — смертельная ловушка. Оттуда нет выхода».

«Проблема не в этом, — сказал шериф. — Конечно, мы можем взять его измором, но секретная служба хочет убить его прямо сейчас. Он засел на вершине горы в бункере, у него много оружия, и перед ним открывается вид прямо на аэропорт».

«Ну и что? — сказал я. — Возьмите вертолет и сбросьте на него газовую бомбу. Газ выкурит его наружу, и когда он попытается спастись бегством, вы сможете поймать его».

«Поймать его? — сказал шериф. — Что ты имеешь в виду? Арестовать?! Ты что, рехнулся? Я могу только убить бедного ублюдка. Это будет жуткая слава для города — и, кроме того, он пока ничего не сделал».

«Что? — сказал я. — Кажется, ты сказал, что он — киллер. Кого он убил?»

«Никого, — сказал шериф. — Он безвредный».

Я почувствовал надувательство. «Так какого хуя ты говоришь, что секретная служба хочет убить его?» — крикнул я.

«Потому что они думают, что он собирается убить президента, — прошипел он. — Вот почему! У него есть базука, там, наверху! У него пусковые установки ракет! Он безумен! И он ненавидит Джорджа Буша!»

«Как и я, — сказал я. — Они хотят убить и меня?»

«Пока нет, — сказал он. — Но ситуация может измениться, если…»

«Хорошо, — сказал я спокойно. — Президент Соединенных Штатов прилетает в Эспенский аэропорт завтра — как и Маргарет Тэтчер, премьер-министр Англии. Они приедут в Вуди-Крик на конференцию на высшем уровне».

«Ебучие идолы», — проворчал я.

«Да уж, — сказал он. — Жир брошен в огонь».

Шериф повесил трубку. А я решил следить за развитием событий по Си-эн-эн. Но тут на дорогу, ведущую к моему дому, с ревом въехала машина. Потом я услышал, как хлопнула дверь, и мой друг Лорен Дженкинс вбежал, дико ругаясь по поводу перекрытых дорог и киллеров, и спятивших от страха копов, и того, что они уже в пути…

«Что? — крикнул я. — Копы?» Я подскочил на месте, и начал дико шарить на столе в поисках пульта управления, закрывающего ворота, но он куда-то исчез… Нет, подумал я. Не может быть, что всё это происходит на самом деле! Неужели снова? Невозможно! Они не нападут на меня! Они не посмеют!

Не обращая на меня внимания, Лорен схватил телефон и начал неистово бить по клавиатуре. «О, бог! — заорал он. — Что за хуйня! Я забыл собственный номер!»

«Какой ещё номер? — сказал я. — Ты, ублюдок! Где ебанный пульт дистанционного управления? Мои ворота! Закрой ворота! На хуй! Я больше не вынесу этого! Почему копы?»

«Они сошли с ума! — фыркнул он. — Они пытались убить мою жену!»

Я нашел пульт, который лежал в куче с семью другими, и услышал отдаленный звон стальных брусьев — это захлопнулись электрические ворота. Включился 220-вольтный трансформатор. Потом я пробежал по дому, закрывая двери и окна, опуская темные шторы… В тот момент, когда я ударил по кнопке, закрывающей гаражные ворота, я услышал чей-то вопль и увидел фигуру, которая неслась по дорожке к дому с автоматом в руках.

Святое дерьмо, подумал я. Это правда! Они пришли! Я бросился в прихожую за ружьем, которое висело на вешалке, но оно исчезло… Потом я вспомнил, что сложил всё оружие в подвале, потому что ожидал визита агентов секретной службы и не хотел волновать их демонстрацией своего мощного арсенала. По крайней мере, не в тот момент, когда ожидалось прибытие в долину самого президента…

Внезапно какой-то человек проскользнул под дверью гаража, прямо перед тем, как она захлопнулась. Я собрался нанести удар кочергой, но вовремя узнал своего друга Кромвеля.

«Ты, нацистский ублюдок! — завопил он. — Ты пытался убить меня электрическим током!» Он получил серьезный удар, когда попытался открыть ворота и второй — когда перелазил через них. Он взбежал по лестнице, неистово крича мне: «Они идут! Готовься! Прячь всё! Они убивают людей в таверне».

«Что? — закричал я. — Копы?»

«Сотни копов! — простонал Кромвель. — Они уже в пути, у них автоматы и винтовки. Они хотят твою голову!»

ХОРОШО, ПОДУМАЛ Я. Почему нет? Безумные псы — пожиратели говна! Я невиновен, и они знают это — но всё равно идут, чтобы убить меня. Возможно, с помощью зажигательных бомб, как они сделали с теми придурками, которые захватили Патти Херст. Окружить дом, и поджечь нас фосфорными гранатами — даже если мы попытаемся сдаться. Ебать их, подумал я. Они — свиньи! Пришли, чтобы убить меня, потому что не смогли сделать это в суде. Насрать на них. Достать оружие, позвонить адвокатам, включить сирены, подать ток на заграждение. Припечь их. Ранить их. Пусть заплатят ужасную цену. Как в Аламо. Мы будем биться насмерть.

Что выглядело очень разумно — в тот момент. Время Джорджа Буша, десятый триумфальный год бесконечной алчности, мародерства и жестокости — десятый год Рейга-новской революции. Горячее время, и Вуди-Крик стал его центром.