– Я никого не пытаюсь заарканить и не хочу замуж.

– Стала феминисткой в своем колледже? А может, нацелилась на какого-нибудь молодого профессора?

Саманта густо покраснела, вспомнив о профессоре Мерфи. Но смущение почти сразу же прошло, уступив место злости. Какое ему дело! Она ни за кого не собирается замуж, а он… пусть целуется со своей хищной Лолой!

– Мы с твоим братом идем ужинать, потому что он не против моего общества, – холодно пояснила она.

– И я не против твоего общества, – Джо горделиво ткнул себя пальцем в грудь. – Можешь поужинать здесь, со мной.

– В чем дело? Неужели Лола настолько занята, что не в состоянии выкроить часок для своего жениха? – спросила Саманта с непривычной для себя резкостью.

При воспоминании о том, как он использовал ее позавчера, сердце тревожно заныло. Да и сейчас напрасно он употребил словечко «заарканить»…

Его глаза, казалось, готовы были прожечь ее насквозь.

– Моя невеста здесь совершенно ни при чем.

Саманте стало стыдно. Напрасно она сорвалась. И потом, ему действительно очень больно и плохо, вот он и злится. Лола – эгоистка, она не смогла бы пожертвовать даже малостью ради любимого человека, даже если бы знала, что от этого зависит его жизнь. И вот Джо лежит в больнице – измученный, истерзанный. Он не знает, будет ли когда-нибудь не то что играть в футбол, а просто ходить! И вдобавок она, Саманта, ведет себя как последняя стерва!

– Давай я позвоню Питу и попрошу принести ужин сюда, – миролюбиво предложила она.

– Я сам ему позвоню. – Джо потянулся к телефону.

– Зачем ты велел ему снять мне отдельный номер? – спросила Саманта, когда Джо поговорил с братом. – Все равно завтра мне уезжать. За одну ночь его добродетель не пострадает.

– Я не говорил, что ты будешь приставать к нему.

– Как же иначе старая дева сумеет заарканить ковбоя?

– А почему ты говоришь про одну ночь? – спросил он, не отвечая на ее поддразнивание.

– Завтра уезжаю домой.

– Но почему? Я еще не выздоровел. Видишь, пока я не в состоянии выписаться отсюда.

Саманте показалось, он еле сдерживается, чтобы не разрыдаться. Она поспешно отвернулась.

– Тебе уже не нужно, чтобы я сидела рядом и держала тебя за руку. У тебя есть Питер и Лола. И потом, твоей невесте не нравится, что я, как она выразилась, «постоянно путаюсь под ногами».

– Ты ведь не ради Лолы просидела у моей постели пять дней и пять ночей!

Значит, ему известно о ее неусыпном бдении. Наверное, он понимает, как сильно она его любит. Значит, ей тем более пора уезжать. Ее гордость и так достаточно уязвлена мерзкими измышлениями Лолы.

– Тебе уже лучше.

Джо схватил ее за руку и подтянул ближе к себе. Она попробовала высвободиться, но у него была железная хватка.

– Мне плохо. Я не могу ходить!

– Ты скоро встанешь на ноги.

– Да. Ты в это веришь, и я верю. А вот мой старший брат и моя невеста… Они сомневаются.

– Значит, ты докажешь им, что они не правы.

Он кивнул.

– Мне не хотелось бы убеждать их в одиночку.

Услышав такое признание, Саманта не сразу нашлась, что ответить.

– Ты нужна мне здесь. Не уезжай!

У нее аж перехватило дыхание – так ее поразили его слова.

– Я тебе нужна? – шепотом переспросила она.

– Останься.

Его мольба была больше похожа на приказ, но Саманта понимала, чего ему стоило просить о чем-то, и не могла ему отказать.

– Ладно.

Джо улыбнулся и притянул ее поближе. Саманта не сопротивлялась, так как решила, что он сейчас прикоснется губами к ее лбу – в знак благодарности. Однако он прильнул к ее губам, и в тот же миг вся вселенная перестала для нее существовать.

– Кстати, Сэмми… Что ты с собой сделала? – спросил он, наконец отлепившись от ее губ.

– Что? – не поняла она.

Джо положил ей руку на затылок и взлохматил волосы.

– Я постриглась. Только что заметил?

– Тебе идет.

– Спасибо!

– Спасибо тебе.

– За что? За поцелуй?

– За то, что ты остаешься, – пояснил он не без удовольствия.

Губы у Джо были твердые и теплые. Саманта закрыла глаза. Ей страстно захотелось зарыться пальцами в его волосы, ласкать его грудь под пижамой. Возможно, она и попробовала бы, если бы он так крепко не сжимал ее талию.

Свободной рукой Саманта так вцепилась в изголовье кровати, что побелели костяшки пальцев.

Он оторвался от нее, а она все никак не могла спуститься с небес на землю. Она медленно открыла глаза и увидела, что он улыбается.

Его радость ранила ее. Значит, он все же поцеловал ее из чувства благодарности. Саманта изнывала от желания вновь прильнуть к нему губами, а он улыбается ей, словно снисходительный старший брат, довольный, что настоял на своем. Она вырвалась и встала, тяжело дыша.

– Все в порядке. Я позвоню в университет и предупрежу, что не вернусь в ближайшие дни.

У нее было предчувствие, что телефонный разговор с деканом сложится непросто. Но она не покинет Джо, даже если ее верность будет стоить ей места. Она нужна ему – значит, она никуда не уедет.

Питер принес им сытный ужин из итальянского ресторана. Джо с жадностью набросился на спагетти и тушеные овощи.

– Просто сказка по сравнению с той преснятиной, которой пичкают здесь!

– Ты можешь заказывать по телефону все, что захочешь, – напомнил Питер.

Джо пожал плечами.

– До сих пор мне как-то не хотелось есть.

Да, верно, подумала Саманта. Чуть только Джо стало лучше, все его мысли сосредоточились на учебе и работе. И на стремлении снова ходить. Наверное, именно в такой последовательности: сначала учеба и работа, потом ноги.

– Меня заботит другое, – продолжал Джо. – Сэмми живет в твоем номере. Мне это не нравится.

Питер с интересом посмотрел на младшего брата.

– А почему?

Саманта не сдержалась и расхохоталась.

– Джо, ты отстал от жизни. Кому какое дело, что я живу в номере Пита!

– Мне есть дело, – сообщил Джо, и она поняла, что он не шутит.

– Хорошо, что не ты владеешь отелем. Все равно у меня не хватит денег на отдельный номер. – Особенно теперь, подумала она, когда я почти наверняка лишилась работы.

– Я заплачу.

Саманта изумленно уставилась на него.

– С какой стати?