– Думаешь занять все подворье?

– Как вариант. Если периметр замкнутый – то, что мамка прописала.

Высокий каменный забор. Внутри хватает деревьев, из которых можно нарубить ветвей и устроить на воротах плетень. Собак удержит однозначно. К тому же сам кирпичный дом – в два этажа, коробка здания без видимых повреждений. Случись отбиваться, вполне сойдет за укрытие.

– Волк, ты как?

– Нормально, – тут же отозвался парень, но уточнил, что это если не придется бегать.

– Надеюсь, обойдется. Настя, Волк, к машине. Вооружаемся под собачек. Но, как понимаете, первая скрипка моя.

– Веди уж, скрипач, – хмыкнула Настя.

– Шаман, – назидательно буркнул Игорь.

– Да ладно тебе. У меня слабость к этому музыкальному инструменту. Как и к таким мужикам.

– Настя, ты разбиваешь мне сердце, – послышалось шутливое замечание Штыка.

– А ничего, что Шаман мне его уже давно разбил, да никак не желает обратить внимание? – парировала девушка.

– Шаману нельзя. Если узнают, его на пятаки порубают, – не выдержав, хохотнул Григорий.

– Ты за «гатлингом» смотри, – отмахнулась девушка. – Уж кому-кому, а тебе точно не обломится.

– Зарекалась коза…

– А ну, замолчали! Стемнеет скоро, а вам все собачиться. Идем быстро, я контролирую по ходу, Волк слева, Настя, смотришь состояние ограды.

Двор Игорю понравился сразу. Пока катили по главной улице, что днем, что сейчас наблюдали собачий помет. Не свежий, но все же. А вот здесь ничего. Ни запаха, ни дерьма. И это обнадеживало. Как, впрочем, и быстро проведенный осмотр. Усадьба оказалась необитаемой, ограда пережила полтора века забвения, не обзаведясь ни единой прорехой. Оставалось заделать калитку, ведущую в сад, и въездные ворота. От былых, ясное дело, ничего не осталось.

Работы заканчивали уже в полной темноте, при свете фонарей. Но зато теперь впервые за несколько дней можно было отдохнуть, наслаждаясь относительной безопасностью. Если только тут не обитает какой-нибудь больной леопард, которому без человечинки никак. При воспоминании об этом Игоря даже передернуло. Брр. Не к ночи будь помянуто.

Пока мужчины занимались периметром, Настя успела приготовить ужин. Рейд – вовсе не повод для того, чтобы обходиться без горячей пищи. Штык предложил было воспользоваться свежатиной. Зря, что ли, больше двух десятков собак побили. Но Волк, Настя и Ворот отнеслись к таким кулинарным изыскам сугубо отрицательно. У них в достатке как солонины, так и мясных консервов, чтобы прибегать к экспериментам.

– Руль, а ведь, по сути, в паровике ломаться-то и нечему, – прожевав очередную порцию каши, заметил Игорь.

– Я бы не был столь категоричен. Но если ты намекаешь на отсутствие электропроводки, всевозможных карбюраторов и тому подобного, то да, паровик – достаточно грубая машина. И уж тем более в невьянском исполнении.

– Значит, и «Ниву» запустить получится?

– Смотреть надо, – отложив ложку и почесав в затылке, с сомнением проговорил водитель.

– Признаться, мне не понравилось, как мы тащились сюда. Случись команчи, так придется бросать нашу добычу. А не хотелось бы, – решил надавить чуть с другой стороны Бородин.

– Попытаться разобраться, конечно, можно. Но на это придется убить как минимум день, – уже что-то прикидывая в уме, сказал Артем.

– Нормально. Здесь мы в относительной безопасности. И потерять день в надежде на то, что обретем мобильность, не критично. К тому же полдня мы отыграем за счет увеличившейся скорости.

– Скорее день, – уточнил Руль. – Я понял, Шаман. С рассветом займусь. Вдруг и впрямь не все так страшно, как кажется.

Телевидения нет, байки травить устали, а потому и спать легли рано. Впрочем, особо не разоспишься. Ночь поделена на три вахты, дежурят по двое. Так что лучше использовать ночное время с толком.

Игорь и Настя всегда дежурили в последнюю треть. Игорь – потому что взваливал на себя собачью вахту. Настя – так как часть времени, отведенного на дежурство, кашеварила. Девушка не стала отстаивать свои равные права с мужчинами и сама взвалила на себя эту обязанность. Правда, с неизменной привилегией привлекать в качестве «принеси-подай» любого из членов команды. Без фанатизма, разумеется.

К примеру, сейчас Игорь, подкинув в походную печурку древесного угля, орудует мехами, раздувая жар. Ну и заодно бдит, как, впрочем, и она. Кто-то скажет, что эдак можно проспать любую опасность. Но Игорь хорошо себя знал. Была у него особенность подмечать все необычное, занимаясь, казалось бы, чем-то отвлеченным.

– Настя, какого ляда? – вдруг выпрямившись и стараясь не обидеть девушку излишней резкостью, произнес он.

– Брось, Игорек. Если бы я тебе была неприятна, твой дружок не реагировал бы так бурно, – прижимаясь к его спине и оглаживая грудь и живот, томно произнесла она.

– Да я был бы последним гомиком, если бы остался к тебе равнодушным! Причина в ином, и ты знаешь, – явственно ощущая, как к спине прижимается аппетитная и упругая грудь, ответил он.

– Господи, да не убудет с Алинки.

– При чем тут убудет или нет? Просто она просила не делать ничего у нее за спиной, а сказать прямо. Я обещал. И расставаться с ней не хочу.

– Поня-атно. Сволочь ты, Бородин, – отстраняясь от него и возвращаясь к готовке, констатировала Настя. – Но, паразит такой, именно этим мне и нравишься.

– Опять в том смысле, что лучше уж никак, чем вместе с кем попало?

– Именно. Если бы конкретно запала… Алина мне не сестра, так что подвинула бы с гарантией. И ты не устоял бы, – обличительно ткнув в его сторону кончиком ножа, категорично заявила девушка.

– А я и не стану с тобой спорить. Потому как, скорее всего, ты абсолютно права. Кстати, обратила бы ты свое внимание на Ворота.

– Пулеметчика лишиться не боишься? Я ведь собираюсь сбить свою команду и продолжить кататься по пустошам.

– Не боюсь. У нас с ним уговор, год он со мной, без уверток и отговорок. Потом волен как птица.

– И ты надавишь на уговор, если он вдруг решит примкнуть ко мне? Только честно.

– Если просто перейти, то упрусь. Не для того я его гонял и учил, чтобы вот так, за здорово живешь, лишиться хорошего бойца.

– А если закрутится со мной, то стоять на пути, значит, не будешь?

– Не буду. Насть, ну правда, парень-то хороший…

– Да не дура я, Игорек. Вижу, что он запал на меня. Но я-то на него нет. Во всяком случае, пока.

– То есть надежда у него все же есть.

– Отторжения или неприязни он у меня не вызывает. А в остальном глухо как в танке. Вот Смычок… Не в обиду будь тебе сказано, Игорек, но хотя он во многом тебе и уступал, я на него сразу запала. Может, потому, что он чем-то был похож на моего мужа, в которого я влюбилась еще девчонкой. С виду ботан ботаном. Весь такой мягкий, пушистый, покладистый и наивный, а внутри стальной стержень. И для детей отцовское слово – закон. Со мной еще капризничали, его слушались беспрекословно.