Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Егор выгнулся и едва сдержал сладостный рык, когда кончил. Женщина преспокойно обтёрла его под одеялом заранее приготовленной салфеткой.
— Спать будешь крепче!
И полезла наверх.
А жизнь-то налаживается, подумал он. Не будь вокруг кучи народу, пальцами не ограничилось бы.
Пусть не самая мисс Москва, но он не привередлив. Да и жест её был такой свойский, душевный. Своевременный!
Почему-то возникла ни на чём не основанная уверенность, что здесь он обживется. Без всякой логики, чисто по наитию решил. Или от эндорфина, хлынувшего в кровь после суррогатного секса.
А как приспособится, начнёт выбирать «великую» цель. Сверхзадачу, ради которой судьба забросила его в прошлое. Дома, безбедно проживая на папины трикотажные денежки, он мог существовать как растение. Рос и рос себе, нежась на солнце. Но такой поворот, обмен с тёзкой-однофамильцем из прошлого… Как говорил Винни-Пух, «это жу — неспроста».
Вдруг ему предстоит предотвратить распад СССР? Или хотя бы войну на Кавказе?
Улыбнувшись глупому предположению (где он, а где глобальная политика), Егор повернулся на бок и уснул под стук колёс да дребезжание разболтанных панелей.
[1] Слова Николая Добронравова.
Глава 3
— Как всегда… — проворчал участковый, седоусый капитан милиции Говорков, известный на районе как Гаврилыч. — Не Новый год, а день пиротехника, чтоб его! Только школьников распустят на каникулы, начинается баловство. Ладно, гильзы от мелкашки начиняют спичечными головками — хлопнет и всё. Фиг вам, подай карбид да магний! Нет, чтобы культурно, цивильно, съездили на экскурсию в Москву, походили по музеям, по библиотекам…
Аккомпанируя участковому, где-то недалеко один за другим бабахнули два взрывпакета. Из-за угла выскочила собака, сорвавшаяся с поводка. С раскрытой пастью и выпученными от ужаса глазами помчалась в темноту.
Детворе для утоления порывов души почему-то не хватало магазинных хлопушек, рассыпающих конфетти, или бенгальских огней. Под Новый год хотелось сильнее. Как в финальной части прошлогоднего фильма «Тот самый Мюнхгаузен», где Олегу Янковскому принесли целый мешок сухого пороха: рванёт как надо.
Бывало, доморощенные сапёры оставались без пальцев или без глаз. А ещё могли забросить взрывпакет на балкон первого или второго этажа, чисто из хулиганства. Самые изобретательные наполняли бумагой, пропитанной в растворе садовой селитры, корпуса от велосипедных насосов и поджигали. Насос превращался в ракету, она сначала крутилась и ползала по снегу, потом, наткнувшись на препятствие, вдруг взлетала и неслась в случайном направлении, к непередаваемому восторгу автора поделки и его дружков. Буквально вчера к Гаврилычу попал материал по заявлению, что горящая насосная трубка влетела в форточку на третьем этаже и прожгла ковёр гражданке Ивановой. А та — не простая гражданка, в ЖЭКе работает и распределяет дефицитные чехословацкие унитазы. Вой такой подняла, что, кажется, содержимое этих унитазов расплескалось на весь район.
— Отстреливай заявителей. Из табельного «Макарова», — перебил причитания участкового Лёха Демидович, опер уголовного розыска.
— Громче кричи. Чтоб все слышали. А потом активная гражданка накатает заяву. Получишь и по служебной, и по комсомольской линии.
Сыщик примолк. Они топтались вдвоём на крыльце у входа в гастроном по улице Калиновского, 46. Ничем не примечательный, магазин вдруг оказался набит битком. Заведующая позвонила с утра на опорный: пищеторг не выполнил годовой план, и к праздникам подкинули мясного — колбасу докторскую, как раз для салатов «оливье», колбасу любительскую, сосиски молочные, а для самых обеспеченных — сервелат по 3 руб. 20 коп. за килограмм. Свиные и говяжьи туши на разруб. Да ещё мандарины. Мало того, особую роскошь ассортименту придали шоколадные конфеты минской фабрики «Коммунарка», обычно отвозимые в Москву и Ленинград. Минску чаще доставался гомельский «Спартак», а в самом Гомеле довольствовались карамельками «Красный Мозырянин».
Говорков отнёс в опорный увесистый пакет, расплатившись по-честному, иначе — взятка. Но привезли много, целый фургон ГАЗ-53. Глазастые бабки заметили, как машина разгружалась со двора. Хватит не только «своим». Страждущие колбасы выстроились в очередь ещё до того, как началась продажа. Как раз по этому поводу два милиционера, старый и молодой, паслись у витрины с обеда и дотемна.
Двумя днями ранее начальник Минского УВД приказал для усиления охраны общественного порядка отправить на улицы как можно больше офицеров — в помощь патрульно-постовой службе. Чтоб пугали правонарушителей изобилием милицейских погон и шинелей.
Лёха попал под мобилизацию и честно месил снег вперемешку с грязью на пару с участковым. Пользуясь привилегиями оперативной службы, форму он не надел и ёжился в слегка утеплённой болоньевой куртке да вязаной лыжной шапке. Гаврилыч, заботливо нацепивший вязаный жилет под шинель и тёплые гражданские ботинки вместо сапог, чувствовал себя не в пример лучше. И вообще как дома, вверенный участок он изучил до мелочей.
Сыщик здесь ещё мало кого знал. Он только в текущем году выпустился из Минской высшей школы МВД СССР. По ходатайству начальника МУРа, минского уголовного розыска, получил назначение в столицу республики и койку в общаге с временной пропиской. В городском управлении его обкатали несколько месяцев и отправили в район, «на землю». С напутствием — наберись ума-разума на мелочёвке, потом заберём тебя обратно в управление, раскрывать тяжкие.
Поэтому чуть ли не каждый второй житель микрорайона, бежавший в гастроном промышлять колбасу для торжественной встречи Нового 1982 года (без колбасы вообще 1 января не наступит), здоровался с Гаврилычем, зато игнорировал отиравшегося возле него парня, слегка небритого, ссутулившегося и засунувшего руки в карманы.
Польза от присутствия милиционеров была нулевая. Очередь самоорганизовалась, единогласно проголосовала «в одни руки больше двух кило не отвешивать», и каждый дисциплинированно ждал. Не так, как месяц назад, когда привезли дефицитную красную рыбу, и бойкая дамочка цапнула три вместо положенных двух, а затем принялась защищать добычу, звонко шлёпая рыбьим хвостом по мордасам конкуренток.
Снова что-то бухнуло во дворе ближайшей панельки-пятиэтажки. Наверно, малолетний кулибин несколько часов трудился, спиливая напильником магний с бруска, чтоб секунду наслаждаться эффектом и возмущёнными воплями из форточек в окнах, испуганно задребезжавших от взрывной волны.
— Идём во двор, погоняем пиротехников, — предложил Гаврилыч, поглядывая на часы. — Не ровен час, что-то серьёзное подорвут. Ща как составлю на них протокол!
Участковый сунул руку в планшетку, проверяя наличие бланков.
Они сделали всего пару шагов, как предсказание сбылось.
Грохнуло с такой силой, что заложило уши. Взрывная волна толкнула
