Екатерина вскинула брови.

— Это почему?

— Ну… просто не бери, — промямлила невестка.

Катя вскинула подбородок.

— Еще чего! Решила мне указания раздавать? Считаешь себя тут главной? Хочешь меня в угол загнать? Зубы скалишь?

— Катюша, я тебя люблю, — залепетала Элла, — только скандала опасаюсь. Бабуля увидит тебя и…

— Лопнет от злобы, — договорила Катя. И улыбнулась: — А мне того и надо!

— Оставь «черносливку», — хором произнесли Нина Анатольевна и Элла.

— Отвяньте! Что хочу, то и делаю! — объявила Катя и ушла с блюдом.

Николаева покосилась на меня и, теребя в руках край скатерти, забормотала, оправдывая грубиянку:

— Виолочка, поверьте, Катя обожает бабушку. Понимаете, у молодежи своеобразное чувство юмора, и шутки дочки могут показаться вам… э… странными… но… э… в действительности она глубоко уважает и Елизавету Гавриловну, и меня. В девочке до сих пор живет подросток… она по каждой ерунде спорит не со зла… просто так… И вообще… Катюша всех в семье любит без памяти… она чудесный человек… Правда, Элла?

— Да, да, — подхватила невестка, — сейчас Катя шутила, Елизавета Гавриловна очень обрадуется, когда ее увидит.

Раздался громкий стук.

— Уфф… — выдохнула Нина Анатольевна. — Похоже, дверь в спальню мамы хлопнула.

— Ну вот, — обрадовалась Элла, — значит, Катюша уже бабуле сладкое доставила.

— Думаешь, не стоит переживать? — неожиданно спросила Николаева.

— Конечно, нет, — засмеялась невестка, — Катюша не станет безобразничать.

— Эллочка, проверь, отдала ли она бабушке десерт, — велела Нина Анатольевна.

Жена Олега молча побежала к лестнице.

— Спокойной ночи, — пробормотала я и поспешила к себе, забыв про гель, шампунь и все прочее.

Едва я вошла на отведенную мне территорию, как в кармане брюк затрезвонил мобильный. Меня разыскивала пиарщица «Элефанта» Варя Романова, давно ставшая мне близким человеком.

— Ты — подружка! — заявила она, забыв поздороваться.

— Да, — удивилась я. — А что, возникли сомнения в наших хороших отношениях?

— Ты — подружка, — повторила Романова. И зачастила: — Нужны точные мерки — объем груди, талии, бедер, длина рукава и юбки. Ой, чуть не забыла! Как ты относишься к розовому? Мы решили сделать его основным цветом.

Я наконец сообразила, почему Варя так странно со мной разговаривает: она явно перепутала телефоны и обсуждает чей-то наряд для презентации.

— Варюша, ты набрала неправильный номер, попала к Таракановой…

Но собеседница, перебив меня, произнесла еще более странные слова:

— В моем положении вообще-то женщины глупеют, но я пока еще в адеквате. Привет, Вилка. Ты — подружка, цвет розовый. Не против?

— Не против чего? — окончательно растерялась я.

— Цвет нравится? — рассердилась Варя. — Тогда бери сантиметр.

— В принципе, да, нравится, — осторожно ответила я. — А зачем нужны мерки?

— Господи, ну как с тобой разговаривать? — вскипела Романова. — Разжевала тебе все, объяснила семь раз. И что? Повторяю снова: надо платье тебе купить.

Я ничего не поняла.

— Какое?

— Для подружки.

— Чьей?

— Моей! — заорала Варя. — Ну вот, в моем положении нужны только положительные эмоции, а я нервничать начала.

— Ты беременна? — неуверенно предположила я.

— Да!

— Поздравляю, — обрадовалась я.

— Так, — протянула Варвара, — ясненько, ты опять не прослушала автоответчик.

— Есть грешок, — забормотала я, — забываю его включать.

Романова издала стон.

— А я-то распиналась, детали описывала… Тараканова, ау, ты здесь?

— Ну конечно, держу трубку около уха, — заверила я.

— Выбрось из головы всякие другие мысли, встрепенись и слушай внимательно, — приказала подруга. — Я жду ребенка. Мы с Мишей решили пожениться. Свадьба через месяц. Ты подружка невесты, всего вас четверо, основной цвет праздника розовый. Мое платье белое, а платья подружек — цвета зари. Теперь разобралась?

— Да, мерки пришлю, спасибо за приглашение, очень рада за вас с Мишей. Что вам подарить? — на одном дыхании выпалила я.

— Подожди с презентами, есть более значимые проблемы, — сказала Варечка. — Размеры нужны сегодня, времени мало, если не успеем подготовиться в срок, торжество не состоится, потому что я не влезу в подвенечный наряд. Ты не представляешь, живот увеличивается с пугающей скоростью. Похоже, я рожу слона!

— Сию секунду возьму сантиметр, — пообещала я.

— Отлично. И закажи билет, — продолжала Варя, — мы всем оплатим дорогу, но каждый сам покупает проездной документ.

— Праздник не в Москве? — удивилась я.

— В Каргополье, на родине жениха, — объяснила Романова. — У Миши сто пятьдесят тысяч родни, и если она вся в столицу потянется, мы разоримся на гостинице и ресторане. А в Каргополье тети-дяди пир горой сами организуют. Для них это дело чести, там принято праздниками меряться, у кого круче. Из Москвы в этот замечательный край ходит фирменный поезд «Лабуда».

— Отличное название, — захихикала я.

— Не вздумай при моей новой родне на эту тему шутить! — предостерегла Варя. — Обидишь насмерть — лабуда их национальное блюдо. Поезд раз в неделю по четвергам утром укатывает из Москвы и в пятницу вечером на месте.

— Долго как ехать… — загрустила я. — Варюша, лучше я полечу самолетом, хоть и боюсь его до трясучки. Понимаю, что вы оплачиваете билеты, по железной дороге дешевле, но можно я сама оплачу свой перелет? Неохота почти двое суток на полке трястись, да еще неизвестно, кто в соседях окажется.

Романова тихо кашлянула.

— Вилка, в Каргополье даже на метле не приземлиться, там нет аэропорта.

— Ерунда, — засмеялась я, — справлюсь со своим страхом и долечу куда можно, потом возьму такси до места.

Варвара издала стон.

— От города Олегов, где садятся авиалайнеры, на рейсовом автобусе семь часов езды до Каргополья. Причем учти, тамошний транспорт совсем не тот, на котором из Парижа в Милан катаются — с биотуалетом, кондиционером, буфетом и остановками в интересных городках. Тебе придется сесть в страшный полуразвалившийся рыдван, сортир в придорожных кустах, для приятного сквознячка раскрытые окна, куда пыль с трассы летит. Остановок будет много, в каждой деревне. Одна бабка с козой выйдет, другая с поросенком сядет. Ездила когда-нибудь рядом с хрюшками?