– Люба, если не хочешь, можешь не говорить, но что за чушь твой Василий нес про какого-то клиента и трусы в сумке? Это он из мести, что ли, придумал?

– Да какая месть. То есть говорит он об этом направо-налево, конечно, из мести, но не придумал. Не с его мозгами чего-то придумывать.

– Ты хочешь сказать, что это было?

– Юль, тебе не надоело девочкой маленькой прикидываться? Вроде замужем, причем не первый год... Ну, а почему не было? Я что – больная, кривая, косая, в монашки постриженная? Да мы с Васькой не помню когда спали в последний раз.

– Странная у тебя реакция, однако. Я просто уточняю. У тебя еще и адвокат спрашивать будет. Это, наверное, хуже, чем я. Ты на самом деле провела ночь с клиентом? И действительно трусы твои были не на тебе, а в сумке?

– Ну, провела ночь с клиентом. А с кем еще я могла быть? У меня что: есть время по клубам ходить или в ресторанах мужиков клеить? Что ты на меня так смотришь? Мы вроде никакой клятвы типа Гиппократа не давали: клиент – это святое. Дизайнер, служи и не навреди. Заказчики у нас совершеннолетние, и, знаешь, совращать особо никого не требуется.

– Допустим. А трусы-то почему были в сумке, ты не предполагала, что твой Василий может туда заглянуть? И вообще: аврал, что ли, был у вас? Ты одеться не могла там, на месте?

– Ну, так получилось. Мы были у него, потом в одном месте посидели, выпили, бутылочку с собой взяли. Пока до моего дома доехали, ему опять захотелось... Я, если честно, уже не очень соображала. Я эти несчастные трусы вообще забыла в машине. Роман меня позвал, и когда я вышла, отдал их, ну, я их в сумку и сунула. Я даже про своего придурка не могла подумать, что он в пять утра выскочит да еще в сумку сразу полезет...

– Ты сказала: Роман?

– Ну да. Тот самый, которому ты сейчас дом оформляешь. А перед этим он нам квартиру заказывал.

– Ну и дела. Ты меня извини, конечно, но неужели ты лучше не могла найти...

– А чем же он так уж хуже других? – огрызнулась Люба. – Между нами, девочками, у него все на месте. На всякий случай сообщаю, может, пригодится.

– Не пригодится. Ты знаешь...

Опоздали они минут на пятнадцать. Когда вошли в кабинет, все сотрудники молча стояли у своих рабочих мест и смотрели на них с выражением торжественным и серьезным.

– Колька! – выпалила Юля, глядя на Кузнецова. – Ну, и что, по-твоему, это должно обозначать?

Николай вышел вперед, как распорядитель похорон.

– Нам было трудно, но мы сплотились и морально подготовились к любому исходу: к тревожной вести, к выносу, то есть вносу ваших прекрасных тел... Павших в неравной схватке с маньяком...

– Идиот, – гневно произнесла Люба и направилась к своему столу. – И вы все вместе с ним. Вот повезло мне с работой. Как и с мужем.

– На самом деле, – Вероника говорила, сидя ко всем спиной, лицом к монитору, – есть категория людей, которым катастрофически со всеми не везет. С мужьями, коллегами, соседями, продавцами, прохожими... Вот почему, интересно?

– И почему, Ника, скажи, как специалист по везению? – Коля с удовольствием подхватил тему, чтобы только не работать.

– Чисто теоретически, лишь для тебя, Коля, могу предположить. Объективный вывод возможен при учете мнений контактантов.

– Собственно, только я тебя и понял. Остальным нужны формулировки попроще. Но мысль глубокая. Мы сейчас все узнаем. Юлька, рассказывай, что сказал тебе о нашей Любане ее монстрообразный муж? За что он ее так? И эдак? И регулярно?

– Заткнись, скотина, – рявкнула Люба и осеклась, взглянув на дверь.

На пороге стоял Роман, выжидая паузу.

– Здравствуйте. Юлия, у меня появились идеи, вы не можете со мной сейчас поехать?

– Вообще-то, – растерялась Юля, – я собиралась как раз заняться планом, концепцией вашего интерьера... Может, подетально обсудим потом, как договорились?

– Я, типа, не понял. Я – заказчик. Я хочу вам сказать, что мне нужно. Если надо с шефом переговорить, я пойду к нему.

– Переговорите, – сухо ответила Юля. – У меня сегодня много дел в офисе именно с вашим заказом.

Роман молча нарочито ленивой походкой прошествовал по комнате к кабинету начальника. Все с интересом разглядывали его. И только Люба, презрительно хмыкнув, уставилась в компьютер.

– Ты что-то хотела сказать? – нервно спросила у нее Юля.

– А то, – не повернув головы, ответила Люба.

Роман вышел из кабинета и остановился у стола Юли.

– Он сказал, вам виднее, с чего начинать. Я не понял, что за дела?

– Я заметил, что вы многое не понимаете, – охотно вмешался Коля. – Можно, я объясню?

Роман молча уставился на него.

– В общем, ситуация такая, – объяснил Коля. – У нас заказчики встречаются с дизайнерами, чтобы сотрудничать. А девочки на побегушках сидят в другом месте. Примерно так.

– И чего ты мне лепишь, – Роман набычился. – Я могу и в другом месте найти таких специалистов... Слышь, – повернулся он к Юле. – Так я позвоню. Завтра.

– Я сама вам позвоню, – быстро ответила она. – План и первые эскизы завтра вышлю на е-мэйл.

Роман кивнул и направился к выходу. В дверях он столкнулся с Артемом, который пропустил его, машинально посмотрел вслед... и застыл. Широкая, практически квадратная спина в кожаном пальто, короткая шея, стриженый затылок... Артем прерывисто вздохнул. Его контора располагалась в квартале от офиса Юли. То есть отсюда тоже можно выйти в тот же парк... Он, не заходя в комнату, тихонько окликнул Юлю с порога, она подняла глаза и выбежала к нему.

– Ой, ты! Все нормально? Почему ты вдруг приехал?

– Да просто сказать тебе хотел. Знаешь, я посмотрел в Любином паспорте адрес и поехал к ней домой. Захотелось посмотреть на этого человека. Ну, мы же ей советовали разводиться... А вдруг, думаю, это ошибка...

– Какой ты молодец! Вот поверишь, я хотела тебя попросить об этом, но не решилась. Ну, и как он тебе, этот Василий?

– Да я, собственно, особенно и не вникал. Одно понял: разводиться им нужно и как можно быстрее. Это какие-то чудовищные отношения.

– Вот видишь, я же говорила. Кошмар какой-то. Мне было там реально страшно.

– Да, я очень захотел тебя увидеть. Вдруг подумал: никогда не говорил тебе, до чего же ты милая.

– Темкин, – Юля быстро и нежно прижалась к мужу. – Как же я тебя люблю.

– Так я поеду, хорошо? Кстати, а кто это вышел сейчас из вашей комнаты?

– Это заказчик. Роман Степанов. Я как раз его домом занимаюсь.

Сергей Кольцов провел прекрасную ночь в своем автомобиле, запрещая глазам закрываться, мозгам отключаться, рту – сладко зевать. Он гордился тем, как здорово у него получается командовать собственным организмом. А что ему еще оставалось делать, – только гордиться собой. В подобных ситуациях мечтать, к примеру, о теплой постели – значит, все пустить под откос. Сон караулил его со всех сторон. Он подкрадывался к нему холодной бессонной ночью с пуховыми, серыми большими платками, какие лежат в квартире бабушки на всех креслах и диванах. Для Сергея они с детства – олицетворение уюта и тепла. Так, эти коварные видения все-таки становятся навязчивыми. Сергей заставил себя вылезти из машины, походить вокруг нее, даже набрал в ладони снегу, чтобы умыться, но решил, что такая пытка – это уже слишком. Можно обойтись и без подобных самоистязаний. Он вернулся в машину, закурил и подумал, может ли он себе позволить отказаться от гонорара, ради которого торчит с вечера до утра в километре от чужого особняка. Эта мысль его немножко развлекла. Нет, не может. Итак, что он имеет. Достаточно известный деятель Ковров – политик, бизнесмен, из тех, кто вхож и во власть, и в криминал, и в коридоры патриархии, – уже неделю проводит в полном уединении в своих загородных хоромах. Не иначе, как о народе думает вдали от суеты, жены, дочери и прочих глупостей. По вечерам охрана пропускает во двор черный «Мерседес», в котором, как известно Сергею, находится женщина. Стекла тонированные, за рулем водитель деятеля, дама на заднем сиденье. То есть ни какой техникой ее не запечатлеть, не рассмотреть. Довольно рано утром ее увозят. Требуется, чтобы она на минутку вышла из машины, – вот и вся работа. Но за каким чертом она выйдет, интересно? Сергей медленно развернул свою машину, практически перегородив дорогу, затем достал маленький складной нож и со вздохом провел острым лезвием по тыльной стороне ладони... Не так, чтобы очень больно, но все-таки горько смотреть на струйки собственной безвинно пролитой крови. А вот и «мерин», собственно. Сергей расстегнул куртку, придал ей достаточно потерпевший вид и заметался по дороге, бросился к черному автомобилю. Тот остановился, водитель опустил стекло.