— Я просто… — Я пожала плечами. — Я не знаю, как это сделала. — Я робко улыбнулась, а все рассмеялись.

— Ну, что бы это ни было, сделай это снова. — Глаза Роберта блеснули в тусклом свете. — Мы можем выставить твои медали в Зале славы (прим.: международный зал славы и музей плавания, расположенный во Флориде, служит центральной точкой для изучения истории плавания в США и по всему миру).

Мой рот округлился при этом.

— Вы разрешите мне?

Роберт фыркнул.

— Разрешу тебе? Просто подожди. Как только ты снимешь ее со своей шеи, мои загребущие руки тотчас схватят ее.

Анна закатила глаза, но в них был слабый блеск, который сказал, что она вспоминала о Каине.

Хотя Адам обладал всем необходимыми качествами конкурентоспособного пловца, у Каина был талант олимпийского уровня. Я видела его в воде — он был в ней как рыба. Тренеры в Роузморе не просто так использовали некоторые из его приемов в качестве учебного материала.

Прикусив щеку изнутри, чтобы скрыть внезапную пелену вины, охватившую меня, я наклонила голову и сняла медаль. Передав ее Роберту, я пробормотала:

— Вот.

Роберт улыбнулся, держа ее перед глазами, а затем приблизил к лучу прожектора, чтобы рассмотреть лицевую сторону.

— Не думал, что смогу прикоснусь к одной из них после… — он замолчал, а затем, присвистнув себе под нос, передал ее мне.

Я покачала головой.

— Не стесняйтесь, наденьте ее, — предложила я, смеясь, и он, не колеблясь ни секунды, просунул голову через ленту.

— Подходит к твоему поло, папа, — пошутил Адам.

— Скрестим пальцы, чтобы ты выиграла много медалей, и чтобы мы все их надели, — поддразнил Роберт.

— Я буду стараться изо всех сил, — сказала я, но мой тон был слишком пылким для того, чтобы обещание прозвучало как шутка.

Взгляд Роберта смягчился и он, потянувшись, похлопал меня по руке.

— Будь собой, Тея, и мы будем гордиться тобой. Ты знаешь это, не так ли?

Поскольку это был Роберт, я поверила ему и послала в ответ улыбку.

Подали шампанское, и я сделала несколько глотков, не пытаясь спорить, что оно не входило в мою диету. Рамсдены хотели отпраздновать мой успех, и я тоже этого хотела. И от появившегося на блюде омурайсу — разрезанного на ложе из риса омлета, покрытого говяжьим соусом — я взяла себе только кусочек. Роберт также заказал салаты, их я ела больше, чем омурайсу, несмотря на то, что смесь из взбитых яиц наполнила мой рот слюной, отчего мне захотелось вдвое больше, чем я себе положила. Отказ от этого искушения был лишь одной из многих жертв, ради того, что я делала в своей жизни.

В том, что я делала, не было ничего нормального, ничего обычного в тех крайностях, на которые мне приходилось идти ради соревнований. Я не жалела. Нисколько. Но, черт возьми, в некоторые дни, такие, как сегодня, когда я просто хотела поесть во время встречи, которая была больше всего похоже на семейную трапезу в том виде, в каком это получалось — с затаенными чувствами и токсичным оттенком — это было отстойно.

— Между прочим, Nike и Puma соперничают за тебя, — вставил Роберт, когда я, проткнув вилкой помидор черри, отправила его в рот.

Я приподняла бровь.

— Правда?

Хотя Роберт был занятым человеком, я знала, что ему было приятно управлять финансовой стороной вместо меня.

— Думаю, Nike выиграет, — проговорил он. — Но у нас уже была куча заинтересованных лиц еще до того, как ты выиграла золото.

— Никаких дел за обеденным столом, — упрекнула как обычно Анна.

Как обычно, Роберт пожал плечами.

— Это волнующие времена.

Волнующие?

Вероятно.

Однако волнение во мне вызывали другие вещи, в отличии большинства людей.

Находиться под водой, под ее поверхностью, рассекать ее, лететь в ее течениях — для меня это было волнующе.

Остальное было лишь частью повседневной рутины.

Но мне нужны были деньги для моего будущего, поэтому я повернулась к нему и спросила:

— Вы вложите средства от моих спонсорских сделок, не так ли, Роберт?

Он лучезарно мне улыбнулся.

— Конечно. Но тебе лучше услышать мнение Адама. Ты знаешь, как он выбирает прибыльные компании.

Как ни хотела, но я посмотрела на Адама. Собравшись с силами, прежде чем позволить своим глазам встретиться с его взглядом, и, как обычно, это было похоже на удар в солнечное сплетение.

Я могла бы раствориться в этом мужчине. Буквально растечься лужицей у его ног.

— Лучшее вложение — это собственность, — пробормотал он, с трудом отрывая от меня взгляд. Разрыв этой связи причинял ему столько же боли, сколько и мне.

— Так чопорно и консервативно.

Адам отмахнулся от насмешки Роберта.

— Для Теи это лучший способ, она консервативна. Она будет нервничать, если деньги будут вкладываться туда, где она не будет их видеть и не сможет контролировать.

Адам понимал мое прошлое лучше, чем его родители, несмотря на то что не имел реального представления об уровне бедности, в которой я выросла.

— Мне нравится вариант с недвижимостью.

— На данный момент Хьюстон — одно из лучших мест для инвестиций. Может, Роли в Северной Каролине. Но Остин точно.

Брови Роберта приподнялись.

— Из-за нового кампуса Apple?

— В городе появится пятнадцать тысяч новых рабочих мест. — Адам тихо присвистнул. — Черт возьми, это хорошее место для покупки недвижимости.

Анна похлопала его по руке.

— Может быть, вам с Теей стоит отправиться туда и на месте выбрать объект?

Поскольку большую часть времени Адам по-прежнему проводил в Бостоне, я была уверена, что Анне понравится, что я куплю недвижимость в Остине — городе на другой стороне континента… особенно если в какой-то момент я перееду туда.

Улыбка Адама стала натянутой.

— Нам нужно будет включить это в свое расписание.

Анна не заметила его напряжения, а я заметила.

С таким же успехом он мог бы сказать: «Нет, черт подери. Я не хочу находиться рядом с ней».

И это было больно.

Черт, это было больно.

Мне хотелось, чтобы этого не было, хотелось, чтобы между нами все было иначе, когда это было так не нужно, но так должно было быть.

Во время ужина становилось все труднее и труднее сохранять улыбку, и когда Роберт, наконец, оплатил счет и мы сели в машину, я вконец вымоталась. Больше от нашего общения, чем от заплыва.

Только стоя возле общежития, в котором размещалась команда США по плаванию, махая Рамсденам, вслед отъезжающей машине, я смогла перевести дух. Мое прошлое уезжало в свой отель, мое будущее находилось за моей спиной.