Лукас покачал головой:

– Я восхищен вашей преданностью семье и уверен, что они это ценят, но я не могу ждать, потому что отель должен открыться через месяц.

– Через месяц?! – Ее брови взметнулись вверх. – А что уже сделано?

Лукас принялся загибать пальцы.

– Ледяные блоки находятся на складе. Металлические опоры стен готовы, команда строителей и резчиков по льду тоже.

– Не густо. – Элеанор прикинула в уме. – Я бы сказала, что месяц – это слишком оптимистично.

– Но вы справитесь?

– Я этого пока не говорила.

– Почему бы вам не освежиться и не подумать над этим? Мне нужно получить ответ сегодня утром.

– Это невозможно.

Лукас пожал плечами:

– Для меня нет ничего невозможного, мисс Харрингтон, к лучшему это или к худшему.

– Я не могу дать ответ прямо сейчас.

Лукас скрестил руки на своей внушительной груди. Как ему удается выглядеть таким свежим, хотя он, возможно, спал еще меньше, чем она?

– Почему? Вы не можете принимать собственные решения?

Не может. Но об этом ему знать не следует.

– Дела так не ведутся.

– Мне нужен всего месяц вашего времени. Если вы не можете это сделать, скажите сразу.

Пылая гневом и отчаянно мечтая воспользоваться ванной комнатой, Элеанор откинула покрывало и спустила ноги на пол. Платье скомкалось, обнажив бедра, и она вспыхнула, заметив, что Лукас посмотрел на ее ноги.

Ожидая услышать какой-нибудь банальный комментарий, Элеанор была удивлена, когда он молча отвернулся к окну. Еще один поступок, характеризующий его с наилучшей стороны? Вряд ли.

Скрывшись в ванной, она пришла в ужас, увидев свое отражение в зеркале.

Может, поэтому Лукас отвернулся? Она так же привлекательна, как… Элеанор замерла и вгляделась в свое отражение.

– Тебе все равно, считает он тебя привлекательной или нет, – пробормотала она.

Поморщившись, Элеанор брызнула в лицо теплой водой, стерла макияж и пожалела, что оставила свою сумочку у дивана. Правда, в ней не было ничего, что могло бы ей пригодиться.

В памяти всплыли слова Лукаса о том, что семья должна ценить ее, и Элеанор замерла. Она не была уверена в том, что Изабелл ее ценит, скорее, сестра воспринимала это как должное.

Если Лукас согласится нанять ее в качестве консультанта своего проекта и предложит Харрингтонам партнерство, Изабелл придется проглотить возражения и заметить наконец ее талант. У Элеанор не было сомнений в том, что бюджет будет неограниченный.

Это должно окончательно убедить Изабелл.

Она прикусила нижнюю губу. Может, Лукас Кузнецов ей и не нравится, но, как он сказал, бизнес есть бизнес. Элеанор была более чем уверена, что Изабелл считает так же. А открывающиеся возможности очевидны.

Это будет первый отель Харрингтонов в Восточной Европе. Который откроет им дорогу на новый рынок.

Сможет ли она работать с мужчиной, которого находит необыкновенно привлекательным, и устоять перед ним? Элеанор фыркнула. Конечно сможет!

– Партнерство?

Лукас почувствовал, что его брови поползли вверх. Эта женщина сошла с ума? У него никогда не было партнеров. Хотя мысль ей в голову пришла неординарная.

– Вы считаете меня беспринципным человеком? – поинтересовался он.

– Я этого не говорила.

Лукас улыбнулся – ее ответ был слишком поспешным.

– Сначала вы чуть ли не оскорбляете меня, затем пытаетесь подмазаться. Остается только гадать, что последует дальше. Может, попытаетесь меня соблазнить?

Не то чтобы он этого хотел, но…

Лукас внимательно посмотрел на ее помятое платье, на лицо без следов косметики и аккуратную – как ни странно – прическу. У Элеанор была самая прозрачная кожа, какую он когда-либо видел. У мужчины зачесались пальцы, так ему хотелось дотронуться до ее лица и убедиться, что кожа ее такая же мягкая, какой кажется. Интересно, догадывается ли Элеанор, что вызывает у него желание направить бурлящую у нее внутри энергию в другое русло? Например, он с удовольствием пристроился бы между ее нежных бедер, если бы она лежала обнаженная на ковре.

Вся его кровь немедленно устремилась вниз, и Лукасу понадобилось приложить усилия, чтобы прояснить мысли.

У него нет времени. Все, что ему необходимо в данный момент, – это опыт и талант Элеанор Харрингтон. Надо думать о том, как открыть ледовый отель в срок, а не представлять себе, какова на ощупь ее грудь.

– Я не работаю с партнерами.

Но Лукас умел зарабатывать деньги сам, а потому озвучил сумму, которую готов заплатить за ее услуги, сумму, от которой было бы тяжело отказаться даже состоятельной наследнице.

– Должна ли я считать гонорар, который вы мне только что предложили, знаком того, что это самая невыполнимая работа на планете?

Лукас велел себе перестать гадать о том, чего в ее глазах больше: зелени или янтаря.

– Если бы она была невыполнимой, вы не захотели бы стать партнером.

Элеанор улыбнулась:

– Туше, мистер Кузнецов, но я действительно думаю, что это невозможно. Ну, или… – Она закусила полную нижнюю губу. – Почти невозможно. Мне не нужны ваши деньги. Я хочу, чтобы отель носил имя Харрингтонов.

– Ни за что.

Элеанор пожала плечами, словно ставя на этом точку:

– Тогда мне неинтересно.

– Вы забываете, – расслабляясь, произнес он, – что существуют и другие кандидаты.

– Я знаю, – холодно сказала Элеанор. – Но у вас нет времени их искать. К тому же вряд ли вы найдете такого же хорошего специалиста, как я.

Одна рука Элеанор была за спиной, и Лукас подумал: а не скрестила ли она пальцы? Как бы там ни было, в одном она права: времени у него в обрез.

– Снова туше, Элеанор.

Она улыбнулась, как игрок, у которого на руках четыре туза. Ее чуть вздернутый носик и женственное тело подсказывали, что, возможно, так оно и есть. Почему он решил, что ее привлекательность на него не подействует? И дело было не только во внешности Элеанор. Она была теплой, волнующей и… живой. А уж необыкновенной комбинации ума и невинности тем более было сложно противостоять. Хотя это не значит, что он готов согласиться с ее условием. Придется ей узнать, что способность идти на компромисс не входит в число его достоинств.

– Почему вы хотите видеть имя Харрингтонов на дверях?

– Потому что дизайн будет моим.

– Однако отель принадлежит мне.

– Отель строится на ваши деньги, но если вы воспользуетесь моим дизайном, тогда концептуально он равно и мой.