— Тебя не будет смущать общение с моей бывшей… э… подругой?

— Меня же не смущает ежедневное общение с Людмилой, — с невинным видом возразила моя дражайшая половина.

Вот это да, ошарашено подумал я. Неужели мышка проболталась? Да нет, не может такого быть. Скорее Рита расколола ее на косвенных вопросах, заданных в разные дни. Против такого в общем-то довольно наивная Людочка беззащитна.

— Не обязательно спрашивать прямо, — кивнула Рита. — Кроме того, я все-таки была не до конца уверена в своих выводах, но ты сейчас полностью их подтвердил своим видом.

Да уж, прямо не жена, а какой-то натуральный Мюллер в юбке, подумалось мне. Рита же продолжала:

— Я уже знаю, какие нравы царят в императорских театрах. И думаю, что тебе не стоит упускать такую возможность — во-первых, получать нужные сведения, а во-вторых, в желательном направлении воздействовать на нужных людей. И мне интересно: достаточно ли твоя Юлия умна, чтобы потянуть такое?

— Думаю, что да, и она уже не моя, а наша. Хорошо, прикинь, когда будем приглашать, а известить ее, не привлекая лишнего внимания, я смогу.

И тут меня осенило. Сам же хотел создать какую-то контору, полностью независимую от канцелярии! И не мог сообразить, кому же поручить такое деликатное дело. Так вот она сидит, готовая руководительница, бери ее и запрягай работать. Для начала действительно пусть потренируется на балеринах и певичках, а с приходом опыта можно будет расширить как штаты, так и круг задач. Причем в обозримом будущем у Риты вряд ли появятся какие-то свои интересы, вступающие в решительное противоречие с моими — ну, разумеется, если я не начну вести себя как свинья, однако уж на это у меня силы воли хватит. А так — не станет меня, и ей останется только возвращаться в Германию, приживалкой к брату Вильгельму, ибо иначе ее тут быстро скушают. И Рита, умница, наверняка все это отлично понимает.

Далее я в который раз не самым добрым словом вспомнил отправившего меня сюда в дикой спешке Шахерезада. Ну куда он торопился, как голый на это самое? Ладно там курсы акций, я сейчас и без них не сказать, что очень бедный. Но ведь и про принципы формирования спецслужб я знаю только из творений Юлиана Семенова и Богомила Райнова! То, что стало называться детективами в девяностые, всякие там «Бешеный против Кривого» и «Слепой против Недотраханного», лучше вообще не вспоминать. Как ни жаль, но придется учиться по ходу дела.

А ведь я, кажется, понимаю, почему он спешил, да и вообще более или менее представляю себе все кажущиеся нестыковки краткой эпопеи с моей отправкой в девятнадцатый век Зачем Шахерезаду позарез нужно было в будущее? Да затем, что он сам наверняка родом оттуда, а вовсе не из двадцать первого века. И тот организм, что встретился мне в сквере, был просто временным носителем сознания. Шахерезад спас его от одной болезни, но у реципиента тут же развился рак — наверняка ведь выбор был не очень тщательным, требовалось всего лишь найти в двадцать первом веке кандидата на путешествие в прошлое.

То есть все логично. Наверное, в будущем наука как-то смогла вплотную подойти к пониманию того, что есть душа и по каким, блин, законам она существует. Но наверняка там век Шахерезада по тем или иным причинам подходил к концу, и он скорее всего уже подыскал себе недавно скончавшегося младенца из хорошей семьи. Однако переселиться в его тело из своего времени не мог, поэтому и затеял авантюру с промежуточным путешествием в прошлое. А что? Гйпотеза как гипотеза, она объясняет почти все странности произошедшего со мной двадцать лет назад, но практически бесполезна как руководство к действию. В общем, думать надо, напутствовал я себя. Причем головой, а не местами, расположенными симметрично ей относительно желудка. Хоть спереди, хоть сзади. И тогда все будет хорошо.

В этом я убедился сразу, ибо мысль тут же вернулась к пулеметам. Да, изделие Максима под патрон от берданки есть ублюдочность в чистом виде, но этих патронов сейчас в Гатчине завались, и в любой момент может стать еще больше. А с патронами к мосинке — увы. Поэтому даже такой несовершенный пулемет под морально устаревший патрон все же лучше, чем вовсе никакого. Мало ли что может случиться до того времени, пока придут десять штук, кои еще надо заказать. Поэтому следует вызвать к себе Чихачева, обласкать его, похвалить за правильное отношение к внедрению технических новинок во флоте, а потом попросить один пулемет из тех трех, что он уже купил. Не насовсем, разумеется, а на время, потребное для его тщательного изучения. Или, другими словами, до тех пор, пока не придут десять штук уже под нормальный патрон. Причем этот первый пулемет Мосину лучше вообще не показывать.

Еще в двадцатом веке я твердо уяснил алгоритм решения задач, требующих элементов изобретательства. Так вот, первым делом следует в самых общих чертах изучить проблему. Но сразу детально знакомиться с тем, что на эту тему придумали другие, нельзя! Сначала надо самому поломать голову. И лишь когда начнут вырисовываться какие-то решения, можно смотреть, к чему привели чужие усилия. Только так есть вероятность получить что-то действительно новое, а не слегка измененную копию давно существующего образца. В общем, пока у Мосина не появится проработанных эскизов его собственного изделия, «максим» на изучение я ему не дам.

Когда мы собирались ложиться спать, Рита повторила мне то, что несколько ранее я уже слышал от мышки.

— Можешь теперь так не стараться, выбиваясь из сил, ты свою задачу уже выполнил, — так закончила свое сообщение жена.

Я натурально ощутил себя оскорбленным в лучших чувствах.

— То есть как это могу не стараться — а если я не хочу? В смысле наоборот, хочу продолжать, и с ничуть не меньшим усердием. Ты что, против?

— Разумеется, нет, — улыбнулась Рита и стянула ночную рубашку, даже не попросив отвернуться.

Смею вас уверить, что, скажем, крыса — вполне приличное домашнее животное. Если, конечно, она одна, максимум две и живут они в клетке. У меня, например, в двадцатом веке одно время жили, и никакого вреда от них я не видел, хотя довольно часто выпускал зверюшек из клетки погулять по квартире и поиграть с сыном. Но десятки этих поодиночке довольно милых животных, да еще на свободе, способны быстро сожрать и квартиру, и ее хозяев. То есть в этом случае без дератизации никак не обойтись.

Аналогичная картина сложилась в Российской империи с великими князьями. Поначалу их было совсем немного — настолько, что у Елизаветы даже возникли определенные трудности с назначением наследника. При Павле великие князья начали потихоньку плодиться, при Александре Первом их количество достигло оптимального значения, а уже в конце правления Николая Первого стало избыточным. Так как ситуация продолжала развиваться в том же направлении, то к концу девятнадцатого века я уже не видел иного выхода, кроме проведения дератизации. Или, если по-русски, то обескрысивания, в документах же этот процесс лучше назвать оптимизацией высшего звена управления. Или даже как-то еще более обтекаемо.

А то ведь сожрут, заразы, больно уж их развелось много. И меня, и страну заодно.