– Это меня и тревожит.

Между Майлзом и Отисом была давняя вражда, начавшаяся, когда Майлз еще только стал помощником шерифа. Он арестовал Клайда Тимсона, отца Отиса, когда тот избил жену. От его удара женщина пробила сетчатую дверь их передвижного дома и упала на землю, получив сотрясение мозга. За это Клайд отсидел срок, хотя не такой большой, как следовало бы.

Вскоре по кривой дорожке пошли пятеро из шести его сыновей, совершив различные преступления, от торговли наркотиками до побоев и кражи машин.

По мнению Майлза, наибольшую опасность представлял именно Отис. Просто потому, что был самым умным из всей семейки.

Майлз подозревал, что он не просто мелкий пакостник, как остальные его родственники. Да и не походил он на такового. В отличие от братьев Отис не разукрасил себя татуировками и коротко стригся. Иногда даже выполнял случайную работенку, обычно самую незатейливую, связанную с физическим трудом. Его имя упоминалось в связи с различными преступлениями, и жители города часто судачили о том, что именно он направлял в округ поток наркотиков, хотя Майлз так и не смог это доказать. Все их рейды, к его досаде, ничего не давали.

Отис тоже имел на него зуб.

Майлз не понимал этого, пока не родился Джона. Тогда он арестовал троих братьев за драку, разгоревшуюся во время семейной вечеринки. Неделю спустя, когда Мисси укачивала в гостиной четырехмесячного Джону, в оконное стекло влетел кирпич, едва ее не задевший. Осколком стекла Джоне поцарапало щеку. Майлз ничего не смог доказать, хотя знал, что это дело рук Отиса. Он приехал на участок Тимсонов – несколько убогих передвижных домов, поставленных полукругом на городской окраине. С ним были еще три помощника с оружием наготове. Тимсоны не сопротивлялись: подняли руки, позволили надеть на себя наручники.

К сожалению, отсутствие доказательств не позволило предъявить им обвинение. Майлз был в бешенстве и после освобождения Тимсонов припер к стенке Харви Уэллмана. Дело едва не дошло до драки, и Майлза едва успели оттащить в сторону.

В последующие годы случались и другие покушения: пули, свистевшие около уха, неизвестно каким образом случившийся в гараже Майлза пожар, многочисленные происшествия, скорее похожие на проделки подростков. И опять – никаких свидетелей. После смерти Мисси все вроде бы утихомирилось.

До последнего ареста.

Лицо Чарли было серьезным.

– Послушай, мы с тобой знаем, что он виновен во всем, но даже не думай справиться с этим в одиночку. Не хочешь же ты, чтобы покушения начались снова. Тебе нужно думать о Джоне, ты не всегда бываешь рядом. И не сможешь уберечь его, если что…

Майлз уставился в окно.

– Знаешь, – продолжал Чарли, – он обязательно наделает глупостей, и если найдутся свидетели, я первый его арестую. Ты это знаешь. Но не ищи беды на свою голову. Он скверный парень. Держись от него подальше.

Майлз по-прежнему молчал.

– Не лезь в это дело, понял?

На этот раз Чарли говорил не просто как друг, но и как босс Майлза.

– Почему ты все это мне говоришь?

– Я только что объяснил.

Майлз пристально уставился на Чарли.

– Но есть и кое-что еще, верно?

Чарли долго смотрел в глаза Майлзу.

– Ну… Отис говорит, что ты грубо обращался с ним при аресте… и подал на тебя жалобу.

Майлз с такой силой ударил кулаком по столу, что грохот разнесся по всему ресторану. Сидевшие за соседним столиком подскочили от неожиданности и стали оборачиваться, но Майлз ничего не замечал.

– Это дерьмо…

Чарли поспешно поднял руки, пытаясь его остановить:

– Черт, я все это знаю, и так и сказал Харви. Он не даст жалобе ход. Но вас вряд ли можно назвать лучшими друзьями. И он знает, каков ты бываешь в гневе. И хотя ничего не предпримет, все же считает возможным, что Отис говорит правду. И это Харви велел передать, чтобы ты отстал от Тимсонов.

– А если я увижу, как Отис совершает преступление? Что мне делать? Отвернуться?

– Да нет… не глупи! В этом случае я бы сам тебя уволил. Просто держись на расстоянии, пока ветер не переменится… если, конечно, не будет иного выбора. Я говорю это ради твоего собственного блага, понял?

Майлз долго молчал, прежде чем вздохнуть.

– Ладно, – выдавил он наконец.

Однако, говоря это, он знал, что между ним и Отисом еще далеко не все кончено.

Через три часа после разговора с Чарли Майлз припарковался перед начальной школой «Грейтон», как раз когда заканчивались занятия. Рядом уже стояли три школьных автобуса, к которым цепочкой шли ученики. Отец и сын увидели друг друга одновременно. Джона радостно замахал руками и бросился к машине. Майлз знал, что через несколько лет, став подростком, мальчик уже не будет таким непосредственным. Джона с ходу бросился в распахнутые руки отца, и Майлз крепко стиснул сына, наслаждаясь близостью к нему.

– Эй, чемпион, как дела в школе.

Джона отодвинулся.

– Все хорошо. А как твоя работа?

– Получше, особенно теперь, когда она на сегодня закончена.

– Арестовал кого-нибудь сегодня?

Майлз покачал головой:

– Нет. Может быть, завтра. Послушай, хочешь поесть мороженого после того, как я поговорю с твоей учительницей?

Джона радостно закивал, и Майлз поставил его на землю.

– Вполне справедливо; так мы и сделаем. Ты можешь поиграть один на площадке, пока я буду занят? Или хочешь подождать в школе?

– Я уже не маленький. Кроме того, Марку тоже пришлось остаться. Его мама пошла к доктору.

Майлз оглянулся и увидел, как лучший друг Джоны нетерпеливо подпрыгивает около баскетбольного кольца. Заправив рубашку Джоны в штанишки, он приказал:

– Держитесь вдвоем, слышите? И никуда отсюда не уходите!

– Ладно, па.

– И будьте поосторожнее!

Джона отдал отцу рюкзак и убежал. Майлз бросил рюкзак на переднее сиденье и стал пробираться между машинами. Кто-то из детей громко здоровался. Им вторили матери – из тех, кто возил своих ребятишек из школы домой. Иногда Майлз останавливался, чтобы поговорить со знакомыми и переждать, пока суматоха стихнет. Как только автобусы отъехали, а учителя стали входить в здание, он еще раз оглянулся на сына, прежде чем последовать за ними. Внутри в лицо ударила струя горячего воздуха. Школьное здание было построено сорок лет назад, и хотя вентиляционная система несколько раз заменялась, в первые несколько недель, пока еще стояла жара, кондиционеры просто не справлялись. Майлз мгновенно покрылся потом и поспешил расстегнуть верхние пуговки рубашки. Он знал, что классная комната Джоны находится в дальнем конце коридора. Там никого не оказалось.