плечам и спрятаться, впитать хотя бы немного тепла. В детстве так легко было укрыться в объятьях бабушки…

— Ве-е-ерочка! — женщина торопливо выходит из-за стола и бросается ко мне как раз в тот момент, когда я не выдерживаю и всхлипываю. Обнимает тонкими морщинистыми руками, притягивая к себе. — Ну тише, тише… Не плачь, детка, не надо.

Теперь я и вовсе принимаюсь рыдать, не в силах сдерживаться. Ее внимание ни за что в жизни не заменит участия мужа, но мне сейчас, как воздух, необходима хотя бы капелька тепла. И я позволяю утянуть себя на скамью, опускаюсь туда вслед за тетей Таней и, захлебываясь слезами, выплескиваю все, что накопилось за эти дни.

Не знаю, смогла ли она что-то разобрать в моем сумбурном, взволнованном потоке слов. Но, гладя меня по голове, снова, как маленькую, тетя Таня неожиданно выдает:

— А ты не хочешь уехать куда-то, Верочка? Ненадолго. Обстановку сменить, развеяться. Ведь так и будешь мучить себя. Особенно дома, вспоминать, анализировать. Хотя бы поживи где-то в другом месте, пусть время пройдет. Все уляжется, а там, глядишь, и решится как-то.

Я вытираю мокрые щеки, поднимая на нее глаза. Такое не приходило в голову. Да и куда мне ехать посреди учебного года? До каникул еще больше месяца, кто меня отпустит сейчас? А вот пожить в другом месте…

— Есть у тебя место такое? — уточняет тетя Таня.

Кручу в голове варианты и качаю головой. Ира не отказалась бы принять меня, конечно, но выслушивать каждый день ее рассуждения и нравоучения я совершенно не готова. Вообще предпочла бы побыть одна, в тишине и покое. Может, тетя Таня права и от этого стало бы хоть немного легче?

— Сниму что-нибудь, — конечно, это потребует внушительных трат, но деньги сейчас — не самое главное. Мне бы в себя прийти…

Женщина хмурится. Выуживает из кармана упаковку бумажных салфеток и протягивает мне.

— На-ка, милая. Вытирай слезы, хватит уже терзать себя. И не надо снимать ничего, есть у меня один вариант. Думаю, как раз то, что тебе нужно.

Глава 12

Я оглядываю тонущую в полумраке комнату. Не хочется включать свет, пользуюсь тем, что на улице еще не стемнело окончательно, да и свет дворовых фонарей через окно проникает в квартиру, растекаясь по стенам желтовато-серыми бликами.

Эта мрачноватая атмосфера как-то удивительно подходит к тому, что творится внутри. Кажется, что я не в другой район перебралась, а вообще в чужом городе оказалась. Здесь все иное. Старые дома, совсем мало зелени на улицах, незнакомые магазины. Вообще все незнакомое. Нет привычно болтающих старушек у подъезда. Здесь и присесть-то им негде: парадная находится всего в нескольких метрах от проезжей части.

Тетя Таня предложила мне пожить в квартире какой-то своей родственницы в старой части города. Даже денег не стала брать. Я настаивала, ведь все равно планировала снимать квартиру, но женщина и слышать не захотела.

— Верочка, перестань! Если бы я хотела ее сдавать, давно бы это сделала. Но не хочу, чтобы там жили посторонние люди.

Этот намек на то, что меня она считает не посторонней, оказался неожиданным. Одно дело — работать вместе, а совсем другое — вот так помогать. Тем более, я прекрасно знала, сколько стоят квартиры в историческом центре. Правда и представить не могла, что у хрупкой и вечно улыбающейся старушки окажется такая твердая воля. Когда стала возражать и все-таки пытаться всунуть ей деньги, она даже рассердилась.

— Девочка, не все в жизни деньгами измеряется, есть и поважнее вещи. Да и тетка моя вряд ли хотела бы, чтобы в ее квартире за деньги жил кто-то, особенным человеком она была. Поэтому давай закончим этот разговор.

Я тогда не нашла в себе сил на долгие споры. Желание сбежать из собственной квартиры, подальше от боли и воспоминаний, стало таким острым, что хотелось уцепиться за любую возможность сделать это. Решила, что позже найду какой-то способ отблагодарить тетю Таню, раз она не хочет брать деньги. А пока… пока просто постараюсь прийти в себя. Найти себя. Снова. Научиться жить без Максима.

Хоть и знаю, что квартира, в которой я оказалась, стоит пустой уже несколько лет, не могу отделаться от чувства, что здесь кто-то живет. Кругом порядок, но кажется, что хозяева всего лишь вышли ненадолго. В магазин или прогуляться, оставив чуть приоткрытой форточку, откуда тянется морозный сырой воздух. Не дочитав книгу, что лежит на столе, раскрытая почти на середине. Не убрав наброшенную на спинку стула старую шаль. А на краешке кухонного стола стоит чашка. Чистая, но все равно представляется, что из нее совсем недавно кто-то пил.

Подхожу к окну, всматриваясь в темноту улицы. Внизу проносятся машины, куда-то спешат люди. Кипит жизнь. А я именно от этой жизни и прячусь. Скрываюсь в темной тишине чужой квартиры, не понимая, что делать дальше.

А потом тишина внезапно разрывается трелью моего телефона. Никогда не замечала, что звонок слишком громкий, иногда звука даже бывало недостаточно. Но теперь кажется, что он гремит, так, что от этого тут же начинает ломить в висках. Особенно когда вижу на экране фотографию мужа.

— Вера, какого черта?! — голос Максима звучит еще громче, чем звонок. — Куда ты пропала?!

От такого агрессивного выпада я слегка теряюсь. Как раз сегодня не ждала, что Макс позвонит, наверно, впервые за эту неделю.

— Что значит, пропала? Мы вроде бы договорились с тобой, что поживем раздельно.

— Но тебя нет дома! — все тем же возмущенным тоном парирует муж, и это почему-то меня жутко злит. Сколько было таких вечеров, когда я знать не знала, где он и когда вернется.

— А я обязана там быть? Или отчитываться тебе, что и где делаю? Рабство давно отменили, ты не в курсе?

— Твоих вещей тоже нет, — уже тише произносит Максим, и мне после этих его слов становится смешно. И одновременно страшно, потому что реагирую я точно неправильно. Такие перепады настроения — вряд ли хороший признак: совсем нервы расшатались. То разораться на него хочется, то посмеяться над нелепостью переживаний.

— Я решила пожить в другом месте, Макс. Так будет лучше.

Запоздало понимаю, что раз он заметил отсутствие вещей, значит, приезжал домой. Получается, мы могли бы встретиться, если бы я осталась там… Увидеться, поговорить… Тут же осаживаю себя, стараясь не расстроиться еще больше. Что толку с этих разговоров? Они все равно не привели бы ни к чему хорошему, так что я правильно сделала, уехав оттуда.