Юная кобыла, черная, как ночь, с красивыми голубыми глазами, приблизилась и тряхнула мордой. Она шумно втянула воздух, потом чуть приподняла хвост, навострила уши и радостно заржала. Сделав еще шаг вперед, вороная сама потерлась о руку Уильяма. Затрещало, в воздухе скользнула голубая искра, такая же, как много лет назад, когда мальчиком Уильям коснулся кельпи.

Уилл погладил вороную кобылу за холкой, та негромко фыркнула и склонила голову, разглядывая вампира большими голубыми глазами.

Вериатель довольно рассмеялась, прыгнула в сторону и в один миг обратилась в темно-мышастую лошадь.

Остальные кони, которые потеряли всякий интерес к вампиру после обнюхивания, развернулись и медленно вернулись к воде. Вороная и темно-мышастые кобылы, пританцовывающие, заржали, попрощались, потрясли гривами и последовали за другими водяными демонами.

Завороженный Уильям смотрел, как эти восхитительные и грациозные создания перешли на рысь и поскакали по глади реки дальше по течению. Время от времени какая-нибудь Кельпи игриво прыгала в воду и выскакивала где-нибудь сбоку от другой лошади, на что та отвечала веселым ржанием.

Резко похолодало. Темная туча закрыла собой луну, поверхность реки почернела, и кельпи пропали где-то во мраке, который уже не мог преодолеть даже взгляд вампира. Уильям присел на каменистый берег и, потирая пальцы, задумался о вороной кобыле. За спиной что-то тихо хрустнуло. Уильям резко обернулся. На вершине холма стоял граф Тастемара — возвращаясь назад в лагерь, он по неосторожности наступил на ветку, сокрытую под сгнившей травой.

Понимая, что раскрыт, Филипп спустился по мокрой земле к Уильяму.

— Извини, не удержался. Я знал, что ты пойдешь звать свою Кельпи, и мне захотелось увидеть это своими глазами, — как-то неловко, впервые смутившись за долгое время, произнес граф.

— Но вы же спали, — улыбнулся широко Уильям.

— Это был тактический прием, — лукаво ответил Филипп и уселся рядом.

Оба вампира молча уставились на темную гладь реки, кутаясь в теплые плащи. Каждый размышлял о своем, но в конце концов граф решил нарушить тишину.

— Я не думал, что когда-нибудь увижу их еще… Такое чувство, что вернулся в детство, в Алмас, к реке Брасо. Знаешь, их же раньше было много больше, Уильям, и когда я был мал, еще мальчишкой, то часто видел их там на закате.

— Быть может, они и перебрались сюда из Алмаса… — Уильям задумчиво сцепил пальцы под подбородком.

— Не исключено. Тут на полдня пути во все стороны ни одного поселения, первозданная земля и много рек. Им здесь раздолье, — согласился граф.

— Все же как странно, что Вериатель оказалась здесь. Я уж было решил, что она привязана к Офурту и озеру. Но она каким-то чудом услышала мой зов!

— Не стоит недооценивать возможности Кельпи. Скорее всего, она просто была рождена на Сонном озере. Как и та вороная кобыла, самая юная из всех. — Граф хитро посмотрел в сторону резко раскрасневшегося Уильяма и, увидев его обескураженное лицо, расхохотался.

— Да я… Ох, господин, это вилами по воде…

— Да-да, — Филипп с задорным смехом толкнул локтем под бок Уилла.

— Честно признаться, когда они вышли из воды, я уже мысленно простился со всеми вами.

— Да я тоже с тобой попрощался, когда табун окружил тебя. — Филипп постарался взять себя в руки и стал вытирать платком мокрые от смеха глаза. — Наемники с юга, высшие маги, Кельпи — и все это за каких-то полгода! Ох, Уильям, откуда ты такой свалился мне на голову.

— Из Малых Вардцев, господин, — ответил Уильям, плутовато сощурив синие глаза.

Филипп вздохнул, набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул. Когда он успокоился, то крепко задумался и, как показалось Уильяму, помрачнел. Чуть погодя граф встал с бережка.

— Ладно, пойдем назад в лагерь, Уильям из Малых Вардцев, — произнес граф насмешливо, но беззлобно, и стал медленно подниматься по мокрой и скользкой земле на холм.

Лагерь по-прежнему был погружен в сонное царство, и лишь сменный караульный осоловело оглядывал пустые равнины, насколько хватало остроты его зрения. Он непонимающе взглянул на прогуливающихся в ночи господ, хотя виду и не показал. Была б его воля, он бы уже спал без задних ног, а не стоял на карауле.

* * *

К рассвету черная туча закрыла собой восходящее солнце и извергла из себя дождь. Хлюпая по лужам, слуги поторопились водрузить навес над закипающей в котелках ухой. Филипп с осуждением посмотрел на недогадливую прислугу, которая не додумалась сделать это раньше, но ничего не сказал.

Два вампира-слуги — Чукк и Грон — совершенно мокрые, но довольные, что спасли еду, стояли у полевой кухни и спорили.

— Гран, брат мой, я тебе еще раз говорю, что в уху кладут окимон! — упер руки в бока Чукк, полноватый вампир лет семидесяти, который, впрочем, в соответствии со своей сущностью, выглядел лет на сорок.

— Тут рыба пахнет тиной, чуешь? На зубах тоже наверное тина будет. Окимон здесь еще больше вкус испортит. Не клади его, я сказал! — прикрикнул на упертого брата Грон.

— Кину окимон и трушковку, она уберет запах, — возразил Чукк, подсыпая в кипящую уху травы.

— А вкус? — взмахнул руками повар замка Брасо-Дэнто, Грон. — Вдруг вкус не уйдет, балбес?

Сэр Рэй Мальгерб, взбодренный утренним дождём, подошел к котелку и потянул носом ароматный запах.

— Вот, сэр Рэй, будьте добры, не откажите нам в просьбе! Попробуйте уху… Вкус тины ушел? — спросил Чукк.

Нахмурившись и странно взглянув на двух поваров, Рэй взял из руки одного из братьев поварешку и попробовал суп.

— Недурно, очень недурно! Вкусный и наваристый супец выходит. Нет никакого вкуса тины, — ответил он медленно, потом развернулся к слугам. — А что вам самим мешает попробовать?

— У нас вкус приглушен после болезни, в детстве переболели, — оправдались в один голос братья-вампиры.

Рыцарь удивленно вскинул свои рыжие брови и пошел седлать лошадь.

— Повара-вампиры — это такая шутка? — тихо спросил Уильям у Йевы.

Пара стояла чуть поодаль от отряда, и Уильям помогал девушке уместить льняник в седельную сумку. Дождь лил как из ведра, и дочь Филиппа, прячась под капюшоном, беспомощно наблюдала за Уильямом. Серая кобыла Уильяма уже была оседлана благодаря советам всадников солров, которые подсказали, как это сделать правильно и быстро.

— Да, звучит странно, — слабо улыбнулась Йева, подрагивая от холода. — Но ты не поверишь, Чукк и Грон готовят получше многих человеческих поваров.

— Но они же даже не могут пробовать то, что готовят, — наконец, упаковав все вещи девушки в седельные сумки, указал в сторону навеса вампир.

— Ну, да… Отец тоже до сих пор удивляется этому!

Из-под навеса слышался стук ложек — солры с упоением выгребали уху из мисок, царапая деревянное дно.