Кинулась обратно:

— О Господи, я его убила! — завопила я что есть мочи, но никто мне не ответил, — Павел?

Я посмотрела на неизвестного мне маньяка: крови на его затылке не наблюдалось, стало быть это не его кровь. И не моя…

— Павел! — я кинулась за стойку: Колдун лежал без сознания, в боку его торчал нож, — Павел!

Мне казалось, что все это не реально: как такое вообще может быть? Эта дурацкая рукоятка, так нелепо торчащая сбоку выглядела глупым розыгрышем, но я знала, что это реально. Я рухнула около Колдуна, трясла его за руку, не до конца понимая, что вообще делаю. Наверное, мне следовало собраться и помочь ему, наверное следовало вызвать скорую. Не знаю, сколько я так вопила, но где то на задворках сознания все-таки услышала голос Манолиса:

— Веста?

— Я здесь, — слабо ответила я.

А дальше началось черт знает что: наконец то вызвали скорую, Колдуна положили на носилки и повезли в больницу. Мне пытались сделать укол, но я отказалась. Верзила очнулся, на него напялили наручники, загрузили в машину и куда-то увезли. Кажется, практически до утра по моей кухне сновали люди: что то фотографировали, что то записывали, на меня косились с заметным сочувствием, но с вопросами никто не лез. Еще бы, за три дня при мне убили девушку, а потом напал какой то ненормальный, боялись, что я в обморок рухну или что то подобное.

— Веста, ты можешь сейчас говорить? — донеслось откуда-то сбоку.

— Что с Павлом? — первый вопрос, который я смогла задать.

— Расскажи что случилось?

— Значит, он умер, да?

Это я поняла уже с час назад, просто сидела на своей кухне, никем не замеченная, но это не значит, что глухая. «Еще один убитый турист, что за чертовщина происходит» — слышала я, как перешептываются полицейские.

— Веста, я…

— Думаю, он погиб за меня, — с трудом получилось озвучить мысль, не дававшую мне покоя все время, что я тут сидела. Но чем больше я думала об этом, тем больше убеждалась в своей правоте.

— Что ты имеешь ввиду?

— Убить собирались меня.

— Веста…

— Нет, послушай. Мы пришли домой. Павел прошел на кухню, я в ванную, оттуда и услышала грохот. Прибежала, а тут… Этот мужчина был с ножом, нож с моей кухни. Не думаю, что за столь короткое время он успел его схватить, ножи у меня не на виду торчат, значит, он сначала должен был найти его. Думаю, он поджидал здесь, когда я приду.

— Что дальше было можешь вспомнить?

— Конечно. Ничего. Я двинула ему битой, потом позвонила в полицию. О состоянии Павла узнала только когда вернулась на кухню, я не видела, как нападающий ударил его ножом. Должно быть, это произошло сразу как только он зашел на кухню.

— Думаю, это грабитель. Мы будем его допрашивать.

— Грабитель, который сидел в темноте и ждал с ножом? Вы что, шутите? — усмехнулась я.

— Я же сказал, это только предположение.

— Хреновое предположение. Между прочим… — я осеклась: наверное, не стоит рассказывать пока о теории покойного Колдуна, а то подумают, что у меня крыша поехала на почве недавних событий.

— Что?

— Ничего. Ты не отвезешь меня к маме?

— Конечно, одной тебе лучше не оставаться.

Я загрузилась в машину Манолиса и вскоре он высаживал меня у нужного дома. Ключи у меня были с собой, так что семейство будить необходимости не было, я тихо пробралась в комнату, которую считала своей, свернулась калачиком на кровати и забылась тревожным сном. Снились мне, понятное дело, недавние события и проснулась я в ужасном состоянии, к тому же проспать удалось всего пару часов.

— Доброе утро! — бодро поприветствовала я маму и Костаса, которые завтракали в столовой.

— Дорогая, ты ночевала у нас? Когда ты пришла? — мама со свойственной ей суетливостью сразу вскочила, начала делать мне завтрак и при этом конечно не забывала о вопросах. Про вчерашнее они еще не знали, что не могло не радовать.

— Ближе к утру. Хотела вас повидать.

Может, это и показалось маме странным, но она ничего не сказала. От завтрака я отказалась, кусок застрял бы в горле, а вот кофе выпила с удовольствием.

— Ты выглядишь ужасно! — наконец-то не вытерпела мамуля.

— Это так мило.

— Элени, прекрати, — поморщился Костас. Он уже давно боролся с мамулиной несдержанностью и прытью.

— Что Элени? Ты посмотри на нее: как будто в длительном загуле. А между прочим, я знаю, что моя девочка такими вещами не интересуется!

— Я просто не выспалась. А сейчас мне пора бежать! — я чмокнула маму, а затем Костаса и побежала бегом, прежде чем меня настигнут остальные двести вопросов.

До моего дома было минут десять пешком, есть время подумать. Прежде всего: что мне делать? В полиции меня пока не ждут, справедливо дав мне время поспать, мне надлежать появиться там в два. Я взглянула на часы: время восемь утра. Спать дома я совершенно точно не смогу еще долго, при одной мысли о вчерашнем меня бросало в дрожь. «Меня хотели убить» — возникала назойливая мысль, а следом за ней: «Колдун погиб по моей вине». Вторая мысль была даже паршивее, чем первая. Я вспомнила, как сидела вчера и вопила, пялилась на нож, вместо того, чтобы… вместо того, чтобы что? Прооперировать ножевое ранение? Что делать в таком случае я вообще представления не имела. Ага, успокаивай себя дальше, конечно. Уж скорую вызвать я точно могла.

Ясно, что чувство вины со мной на всю оставшуюся жизнь. Надо полагать, не такую уж и длинную, памятуя о вчерашнем нападении, и если пофантазировать, то и случае на яхте. Неужели неизвестный на самом деле решил отправить меня к реке Стикс? Я бы в это поверила, но мотив я не видела, сколько ни ломала голову. За что меня кто то настолько невзлюбил? Или кому моя смерть может быть выгодна? Хоть убей, не знаю. Тьфу ты, блин…

Так я и дошла до дома. Заходить не стала, теперь собственный дом, который я просто обожала и которым я безмерно гордилась казался мне враждебным, даже в лучах утреннего солнца. Не без опаски я открыла гараж, взяла машину и на приличной скорости покинула свой дом, направляю машину в сторону оливковой рощи. Неведомый мне Яннис заслуживал знать, что его друг погиб, а найти его будет делом не сложным.

У оливковой рощи раскинулся небольшой поселочек, домов тридцать. Сама хотела покупать дом здесь, одно из самых живописных мест, но вот до работы мне далековато. Особо не мудрствуя, я заехала прямо на центральную улицу. Едва я показалась из машины, как увидела, что из ближайшего дома ко мне навстречу шла женщина лет сорока, волосы ее были убраны под косынку. Она приветливо улыбалась, таковы у нас порядки: помощь ближнему всегда приветствуется.

— Вам что-то нужно? — по-гречески поинтересовалась она.

Я ищу друга, — улыбнувшись как можно приветливей, ответила я.