— Рассказывай давай.

— От черта молитвой, а от тебя ничем, — опять вздохнул Николас.

— Нарыли что-то любопытное? Ты же сам вчера говорил, что то нечисто, значит так оно и есть, — решила я польстить.

— Да в том то и дело, что ничего. Пока. Девок проверили, все действительно как они рассказывали: не привлекались, ни в каких подозрительных связях не замечены. Подруга их покойная, Хилова Светлана Алексеевна, и вовсе ангел. Отец майор, за девчонкой следил как следует. И вот не уследил.

— Так может, это дело каких-нибудь бывших уголовников? Решили отомстить, а папаше мстить кишка тонка, вот и решили побольнее ему сделать.

— Может и так, но никаких разгромных дел он не вел, правда еще не все проверили. Но того, кто реально мог все это провернуть, в списке его врагов точно не числится. Так, мелкая шпана. Так что все это фигня, с отцом гибель девушки вряд ли связана.

— А мать?

— В отделе кадров работает.

— Негусто.

— А я о чем. Все, что могли, мы уже сделали, а дальше пусть у себя в России разбираются, что и как.

— А как же поиск яхты? Или ее тоже в России предлагаешь поискать?

— Да ездили мы по всему побережью, успокойся. Половину участка гоняли туда сюда, а все без толку.

— Ездили? Так какого черта ты сразу не сказал?

— Я сказал. Или не говорил?

— Нет, — рявкнула я.

— Да не горячись ты. Не говорил, значит, теперь сказал. Устал я…

— Что насчет яхты? — перебила я.

Николас печально вздохнул, но продолжил:

— Яхта действительно числится за неким Костасом Ксенакисом, владелец станции проката. Вчера он отдавал ее в прокат, кому не помнит. В залог оставляли деньги, никаких документов. Вроде были молодые люди, мужчины, но и этого он точно утверждать не может. Заказов на вечер было очень много, суета, вот и не запомнил, что не удивительно: туристов он каждый день видит тысячи, всех не упомнишь.

Ну вот, необходимость звонить Костасу отпала.

— Мужчин описать смог?

— Сказал только, что русские. Но с поправкой, если мол не спутал с другой яхтой.

— Действительно, сплошная безнадега.

— Зато теперь клянется со всех требовать документы и обещал делать ксерокопии.

— Что-то сильно в этом сомневаюсь, вряд ли кто-то станет настолько усложнять себе жизнь, — заметила я, — Да и вообще, может это не тот «Посейдон» вовсе, может это вообще частная яхта.

— Всех частников проверят быстро, только если хочешь знать мое мнение – правильный «Посейдон» мы нашли, брать в прокат – самый удобный способ. И никаких следов, сейчас стрелявшие сидят на своих диванах по домам и пьют пиво перед телевизором.

— А из чего стреляли удалось узнать?

— Из ружья.

— Может, есть смысл поискать ружье?

— Предлагаешь обшарить все дно морское? Ну так ты у нас дайвер, тебе и флаг в руки.

Стало понятно, что мои идеи Николаса уже успели доконать, но мне все равно на месте не сиделось.

— Хорошо, может мне и правда стоит понырять завтра у пещеры, — пробормотала я, но поймав взгляд, говоривший, что именно думает Николас о моем душевном состоянии, я сменила тему, — У меня к тебе последний вопрос: расскажи мне все об этом типе, который блондин лет тридцати.

— Это который поклонник?

— Ага.

— Сейчас сделаю ксерокопию, сама прочитаешь, а то я особо им не интересовался, перевру еще что, — он поднялся, опять со вздохом и прошел в соседнюю комнату, вернулся минут через пять. Копировальная машина тут была древней, и чтобы заставить ее работать нужно было потрудиться.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась я и уткнулась в листочек, который мне так любезно предоставили.

Итак, Щербинский Павел Павлович, будем знакомы. Как я и предполагала, скоро Пал Палычу стукнет тридцать. Неженат, детей не имеет. Зато привод имелся, за драку в баре, но это было десять лет назад, так что не особо интересно. В его биографии вообще ничего интересного не оказалось, кроме места проживания. Оказывается, мы выросли в одном городе. Совпадение, или что? Не зря мне казался его взгляд странным. Мог он меня узнать? Или знать? Сомневаюсь, очень сомневаюсь, ведь в России я не живу уже почти десять лет. Может, лучше спросить у него обо всем напрямую?

— Что, парень оказался не таким уж и непутевым, как ты думала? — Николас с любопытством наблюдал за мной.

— Как раз наоборот, стал мне нравится еще меньше. У меня еще одна просьба.

— Надеюсь, не арестовать его?

— Пока обойдемся. Он сказал, что остановился у своего друга, Янниса, и живет тот у оливковой рощи. Можно узнать, что за Яннис такой?

— Сделаем. Надеюсь, дом у него в собственности, если он его просто снимает это обрастет ненужными трудностями.

— Спасибо, Николас. Просто, что замучила тебя вопросами сегодня.

— Да ладно, с тобой всегда весело пообщаться. Косу привет, если увидишь.

— Обязательно.

Я распрощалась с радушным участком и отправилась на парковку, где оставила свою машину. На улице уже давно было темно, хоть в свете последних событий участок еще функционировал. Я не спеша шла к машине, держа в руках информацию о Колдуне. «Вдруг еще пригодится» — подумала я, когда забирала ее с собой.

— Ты долго, я уже устал ждать, — услышала я из темноты, и честно говоря, сильно струхнув, завизжала.

Некто из темноты подскочил ко мне и попытался зажать рот рукой, но не тут то было: я сначала отбежала в сторону, а потом с силой пнула маньяка в спину. Первый испуг прошел, сейчас я была уверена, сюда сбегутся все служители закона, и кому-то не поздоровится.

— Эй эй эй! Остановись, Амазонка! Это я, мы вчера плавали вместе, а сегодня ты меня подвозила, помнишь?

Этого он мог уже не говорить, едва я дала себе труд рассмотреть нападающего получше, сразу поняла, кто передо мной.

— Какого черта ты меня здесь караулил?

— Я не караулил, я ждал. Поговорить хотел, — он начал подниматься, держа руки перед собой. Боится что ли?

— А по-моему, ты на меня напал.

— Ничего я не нападал. Просто ты так завизжала, как девчонка, вот я и побоялся, что сюда все сбегутся, и чего доброго, меня пристрелят от испуга.

— Могу завизжать как девчонка еще раз, и посмотрим, повезет ли тебе, — предложила я.

— Не стоит, — подумав, решил Колдун.

— Веста, это ты кричала? — услышала я позади себя голос напарника Николаса.

— Просто темно было, напугалась. Все в порядке, спасибо Манолис.

— Спокойно ночи! — он махнул мне рукой на прощание.