— Все в порядке? — ведущий задает вопрос, накидывает на мои плечи халат.

— Да, да, все хорошо. Мне нужно в туалет.

— По коридору налево.

— Спасибо.

На ходу запахивая халат, иду вперед, отталкиваю охрану, что с любопытством и мерзкими ухмылками наблюдает за мной. Не дойдя до унитаза, меня рвет прямо в раковину, все тело моментально покрывается испариной.

Мне страшно до первобытного ужаса.

Долго умываюсь холодной водой, надо успокоиться, перестать так реагировать, просто отстраниться от всего того, что будет происходить.

Мне уже не пятнадцать, и я не в доме отчима, вот кого стоило бояться еще тогда, с самого первого дня знакомства, когда мне было десять. Я взрослая девушка, я сама отвечаю за свои поступки и иду на все добровольно. А значит нечего так истерить.

Смотрю в зеркало, не узнаю девушку, отражающуюся в нем. Бледное лицо, под глазами темные круги, я смыла всю косметику, которую наносили всем нам перед выходом на аукцион.

С подбородка стекает вода, губы искусаны в кровь, мне на самом деле можно дать на пять лет меньше и принять за невинную девицу. Кожа почти прозрачная, на шее быстро пульсирует артерия.

Горько улыбнулась, чем не финал моей такой недолгой жизни? Тот мужчина, который купил меня, поймет все сразу, но, может быть, получится все объяснить.

С каких это пор я начала думать о понимании и человечности окружающих?

Наивная идиотка.

— Вас ждут.

Позади меня открытая дверь, высокий молодой мужчина в строгом костюме смотрит внимательно, но в нем нет сексуального интереса, это другое.

— Через пятнадцать минут вас ждет у входа автомобиль, прошу не задерживаться, хозяин этого не любит.

Хозяин. Как странно звучит.

Его хозяин или уже мой?

ЧАСТЬ 6

Зашла обратно в гримерную, несколько секунд просто стою, смотрю на коробку, обвязанную ярким розовым бантом.

— Что это? — обращаюсь к ведущему, мужчина отрывается от бумаг, оборачивается.

— Да, совсем забыл, покупатель просил вас одеть во что-то приличное, здесь платье и белье, туфли. Мы всегда готовы к такого рода просьбам. Примерьте.

— Какая разница, в чем я буду одета? Купили не это.

— Девушка, это прихоть покупателя, можете не одевать, мне все равно, организаторы аукциона получили свои проценты, часть суммы переведена на указанный вами счет, вы можете убедиться в этом сами.

Подхожу ближе, заглядываю в открытый на столе планшет, вижу только суммы и первые цифры счета.

— И вот еще, нужно подписать эти бумаги, что вы не имеете никаких претензий к ходу аукциона и его организации. И что организаторы не несут ответственности за дальнейшие последствия.

И о последствиях я знаю. Я не имею претензий.

Они у меня лишь к самой себе и к этой долбаной жизни, в которой нет правды и справедливости, в которой никто не может помочь в лечении ребенка. В которой мать отрекается от дочери в тот момент, когда отчим ее домогается. Когда сводные братья оказываются теми еще подонками, такими же как их отец.

Нет, у меня нет претензий к аукциону.

Сжимаю кулаки до боли в суставах, глотаю накатившие слезы.

У меня есть претензии к человеку, в которого я была влюблена как сумасшедшая, думая, что вот оно — мое счастье, судьба и свобода, но нет, любви нет тоже. Я и моя дочь никому не нужны в этом мире, разве что бабуле.

— Да, хорошо.

Подписываю бумаги практически не глядя. Ну что там еще могут придумать? Чтоб я продала вместе с девственностью и почку? Так я хотела, по критериям не подошла.

Мужчина уходит, я остаюсь одна, открываю коробку, снова смотрю, но уже на ее содержимое. Там платье цвета пепельной розы, нежная ткань, приятная на ощупь, под ним нижнее белье телесного цвета, чулки и кружевные трусики, сбоку туфли на высокой шпильке, я сто лет не носила такие.

Любая девушка придет в восторг от такого подарка, у меня таких никогда не было. Но это все не про меня и не для меня.

Оставляю коробку открытой, сама одеваюсь в свою одежду. Не хочу казаться лучше, чем я есть на самом деле, мне все равно на прихоти покупателя, не стану это надевать.

А что, если сбежать? Вот прямо сейчас? Тихо выйти, запутаться в коридорах клуба, здесь наверняка десятки выходов и входов.

Даже ладони вспотели от этой мысли. Жаль, что здесь нет окон, так бы прыгнула. Достала телефон, время почти полночь, моя девочка уже спит. На дисплее фото дочери Ангелина улыбается, держит розовые шары, это был ее день рождения, четыре года. Так люблю ее.

— Вы готовы? Хозяин не любит ждать.

Вздрагиваю от испуга, когда, выглянув за дверь, сталкиваюсь с тем мужчиной, который нашел меня в туалете.

— Да, готова.

— Тогда следуйте за мной.

Мы идем по коридорам, выходит на улицу, прохладный воздух октября приводит в чувство, вдыхаю его полной грудью. Мужчина открывает дверь черного автомобиля приглашая сесть. Внутри салона тепло пахнет кожей, играет тихая музыка.

Едем по ночному городу, мысли путаются, я не знаю, что меня ждет, что будет дальше, но мне страшно. Набираю сообщение бабуле, утром прочтет о том, что я осталась в ночную смену и приеду только завтра вечером. Приду ли, вообще неизвестно.

Я часто вспоминаю свое детство, когда была такой беззаботной и счастливой, мы жили втроем, бабуля, мама и я. И мне казалось, что нам всего хватало, я училась в обычной школе, носила обычную одежду, но моя мать, это я потом уже поняла, всегда хотела большего.

Красивая блондинка с карими глазами, она хотела урвать кусок счастья на оставшуюся жизнь. Ей было всего тридцать два, миниатюрная, с идеальной фигурой, умеющая себя подать, мама никогда не приводила в дом своих кавалеров, бабушка запрещала, я слушала их разговоры об этом. А дядю Витю привела.

Так в нашей жизни появился Виктор Иванович Жданов, крутой бизнесмен, так уже говорила мама, она заглядывала ему в рот, постоянно улыбалась и подкладывала салат.

Мне было десять лет, я отнеслась к нему настороженно, но не сопротивлялась долгожданному счастью мамы, как она сама любила говорить. Лишь бабуля была против, видя в дяде Вите гниль. То, что она была права, я пойму позже, это замечали все кроме моей матери.

Дядя Витя устроил пышную свадьбу, о которой мечтала мама и которой у нее никогда не было, мы переехали в огромный дом, и я познакомилась со своими сводными братьями. Веня и Сева, Вениамин и Всеволод Ждановы, погодки,