Сергей Капица родился 14 февраля 1928 года в доме на Сториз-уэй, тогда еще окраине Кембриджа.

«Сынишка весит 9 1/4 фунта, здоровый и крикливый парень… Серьезен очень и сосет кулак… Теперь мы с женой не можем придумать имени ребенку», — писал счастливый Петр Леонидович своей матери Ольге Иеронимовне в Ленинград.

Академик-кораблестроитель Алексей Николаевич Крылов, отец его жены Анны, в прошлом имевший специальный чин — флота генерал, 25 марта 1928 года на сообщение о внуке отозвался иронично: «Давно собирался написать и пожелать всяческих благ моему внуку, которого даже не знаю, как Вы обоктябрили или окрестили. Я предлагаю назвать его или Асклипмодотат, или Крокодилом, будет всю жизнь родителей поминать». 9 ноября 1928 года он писал дочери: «Спасибо тебе, милая Аня, за твое письмо и за сообщение о гениальности моего внука. О. И. (Ольгу Иеронимовну Капицу, мать Петра Леонидовича)[12] мне повидать еще не удалось, и я про него знаю только, что «палец в рот ему не клади». Ольгу Иеронимовну Алексей Николаевич вспоминает потому, что летом 1928 года она посетила семью своего сына в Кембридже, помогла молодой матери ухаживать за малышом. Приезжала в Кембридж и Елизавета Дмитриевна — мать Анны Алексеевны.

Вообще же, как отец, так и дед, по-видимому, предчувствовали одаренность внука, во всяком случае, люди весьма остроумные, они постоянно касались этой темы в письмах.

«Внук ваш растет и умнеет. Проявляет значительные зачатки ума и сообразительности, игрив и весел и нас всех забавит. Особо любит он ездить на автомобиле и ревет, когда его мало катают», — пишет Петр Леонидович Алексею Николаевичу 18 января 1930 года.

Письмо Алексея Николаевича Крылова дочери Анне

Ребенка в конце концов назвали Сергеем — надежное русское имя, в котором уравновешены твердость и мягкость.

Интересно, что вскоре после рождения сына Петр Леонидович получил поздравительную открытку, подписанную большинством величайших физиков того времени: Э. Резерфордом и Дж. Томпсоном, Н. Бором и В. Гейзенбергом, А. Эйнштейном и К. Планком… Это было демонстрацией подлинного интернационализма в науке, живой связи ведущих ученых.

Крестить младенца 15 мая 1928 года приехал отец Алексей, пожилой иеромонах, настоятель православного прихода в Бийанкуре, западном пригороде Парижа, который около двадцати лет провел в монастыре на горе Афон (Греция). Год назад он венчал молодых родителей, Петра Леонидовича Капицу и Анну Алексеевну Крылову. Крестным отцом мальчика (во всяком случае, человеком, присутствующим на крестинах) был великий русский физиолог, нобелевский лауреат, друг Петра Леонидовича академик Иван Петрович Павлов.

В 1929 году, впервые в истории Лондонского Королевского общества, молодой инженер из советской России Петр Леонидович Капица был избран его действительным членом. Причем он был избран как национальный член, а не как иностранный. Можно предположить, что это было связано с временной инерцией процессов представления и избрания, ведь Англия признала СССР только в 1925 году, а возможно, это было приглашение к танцу: многим хотелось, чтобы П. Л. Капица числился, наконец, как английский ученый.

Лондонское Королевское общество насчитывало в своем составе нескольких представителей России — иностранных членов: первым здесь, по иронии судьбы, был полуграмотный петровский фаворит А. Д. Меншиков, вторым — астроном, академик В. Я. Струве, третьим — адмирал, первым в России совершивший кругосветную экспедицию И. Ф. Крузенштерн, а также один из основоположников эволюционной эмбриологии и физиологии, академик А. О. Ковалевский, астроном О. В. Струве — сын В. Я. Струве, великий химик Д. И. Менделеев, выдающийся биолог И. И. Мечников, великий физиолог И. П. Павлов, великий русский математик П. Л. Чебышев, академик Петербургской академии наук геофизик, один из основоположников сейсмологии Б. Б. Голицын.

Петр Леонидович был счастлив складывавшимся течением дел и решил, что теперь и у его семьи тоже должен быть свой дом.

Анна Алексеевна вспоминала, что после свадьбы они снимали полдома где-то на окраине Кембриджа, но Петр Леонидович, ранее живший в самом центре города, в кампусе Тринити-колледжа, предназначенном для холостяков, был недоволен съемной квартирой и уже в начале 1929 года купил значительный, по английским меркам, в полгектара участок на северо-западе города.

Старший Капица всегда задавал масштаб всем своим проектам. Именно поэтому им был выбран большой участок под строительство дома на Хантингдон-роуд, одной из старинных римских дорог, которые были проложены еще тогда, когда Англия была частью Римской империи. Архитектором был приглашен знакомый ему Хью Хьюз, проектировавший для Петра Леонидовича лабораторию Монда.

Фрагмент старинного плана Кембриджа (северо-западная часть)

Еще в проекте первого собственного дома Петр Леонидович постарался учесть все нововведения того времени. Так, в доме было проведено центральное отопление, что было тогда большой редкостью. Вразрез с принципами классической компоновки окна жилых комнат и кабинета должны были выходить в сад, где молодой хозяин сам посадил деревья и цветы. Там же был устроен и теннисный корт, которым могли похвастаться очень немногие в округе.

Годы детства маленького Сергея были спокойными и безмятежными, как у большинства малышей. Может быть, поэтому у него и сохранились на всю жизнь наблюдательность и любовь к природе, к животным и растениям — как у детей, привыкших к вольной жизни среди любимых и любящих людей. А может, еще и потому, что одним из любимых изречений отца всегда было: «Творчество — это самостоятельное мышление». Самостоятельное мышление он всегда старался поддерживать в других, никогда не настаивал на своей правоте, не навязывал своего мнения.

Когда Сереже пошел четвертый год, его начали водить в частный детский сад мисс Фелиции Кук. Судьба подарила ему возможность с ранних лет попасть в общество детей, родители которых принадлежали к интеллектуальной элите того времени. Маленький Сережа делил компанию с внучкой сэра Эрнеста Резерфорда и сыном знаменитого физиолога лорда Эдгара Эдриана, будущего президента Королевского общества. Став лауреатом Нобелевской премии, Эдгар Эдриан получил звание лорда, которое затем перешло его сыну Ричарду. Кстати, Ричард Эдриан был одним из последних, кто получил звание лорда по наследству.

Правда произносить имя Сергей англичанам было сложно, и они — и дети и взрослые, называли его именем отца на английский манер —