Но, какой бы алчной и коварной ни была его жена, прямо сейчас она слишком слаба для того, чтобы плести интриги.

Она тяжело опустилась на кровать и заморгала, стараясь не закрывать глаза. Он опустился на колени и расшнуровал ее ботинки, потом осторожно снял их, а затем уложил ее под одеяло. Анна уснула до того, как он закрыл жалюзи на окнах.

Ему стало не по себе, когда он увидел ее бледное лицо и темные круги под глазами. Он поборол желание наклониться, отвести волосы с ее лица и поцеловать в щеку.

Он закрыл дверь затемненной комнаты. Он не имеет права испытывать к Анне сострадание. Амнезия сделала ее уязвимой, но это не отменяет ее поступка.

Вскоре она снова будет в хорошей физической форме.

И вот тогда начнется серьезная игра.

* * *

Открыв глаза, Анна сразу поняла, что рядом с ней кто-то лежит.

Стефано.

Как он оказался в ее постели?

От усталости она едва помнила, как добралась до кровати.

Стефано привез ее в квартиру днем. В комнате стояла абсолютная темнота, но сейчас, наверное, уже светает. Должно быть, она проспала добрых двенадцать часов, но чувствует себя лучше. Тошнота ушла, голова была тяжелой, но не болела. У нее пересохло в горле. Но даже если бы она знала, где находится кухня, то не осмелилась бы встать с кровати. Она едва осмеливалась дышать.

Стефано лежал рядом с ней. Если она пошевелит ступней, то коснется его ноги.

Интересно, он одет или обнажен?

Она слышала только его ритмичное дыхание и биение своего сердца.

Она испытывала странное чувство от такой интимной обстановки, особенно после восемнадцати месяцев упорного сохранения их отношений в деловом русле. Начав на него работать, Анна проводила с ним больше времени, чем кто-либо другой. Они вместе путешествовали по всему миру, наслаждались вкусной едой, иногда выпивали, язвили, смеялись над собой и над другими, ругались, швыряли вещи друг в друга… Однако Анна не позволяла Стефано пересекать запретную черту.

И вот Анна вышла за него замуж. И теперь полностью осознает, что за время брака они не просто лежали в одной кровати.

* * *

Стефано проснулся от почти болезненного желания. Прежде он обнял бы Анну и занялся с ней любовью до того, как они оба открыли глаза. Сегодня он вскочил с постели и принял душ до того, как уступил эмоциям.

Хотя он говорил себе, что нет ничего необычного в том, чтобы снова делить постель со своей женой, ему приходилось сдерживать свои желания. Он оказался к этому не готов. Он смотрел на спящую Анну при тусклом свете и испытывал странное сочетание отвращения и сострадания.

Раньше Анна ни разу не болела. Он никогда не видел ее беспомощной. Он лежал рядом с ней, прилагая все силы, чтобы к ней не прикасаться. Ему потребовалось немало времени, чтобы уснуть.

Намыливаясь дорогим гелем для душа, он подумал, что сегодня впервые за месяц проснулся от такого сильного желания.

Воздержание давалось Стефано нелегко, однако ему оставалось только предполагать, что из-за отвращения к Анне он не хочет искать ей замену.

Анна уже проснулась и сидела в кровати, когда он вернулся в спальню, обернув полотенце на бедрах. Заметив, как она округлила глаза, он ухмыльнулся.

– Тебе лучше? – спросил он.

Анна выглядела лучше. Ее лицо порозовело. Хотя, возможно, она просто смутилась, увидев Стефано полуобнаженным. Сейчас ей казалось, что она впервые видит его таким. Стефано упорно поддерживал хорошую физическую форму, и она откровенно восхищалась его телом.

Резко кивнув, она потянула одеяло вверх. На ней по-прежнему было трикотажное платье, и Стефано позабавило ее смущение.

Он прошел по толстому ковру к своей гардеробной.

– Принести тебе что-нибудь? Чаю?

Анна пристрастилась к чаю. Однажды он подсчитал, что она выпивает по девять чашек чаю в день.

– Я бы выпила чаю, – пробормотала она.

– Обезболивающее лекарство? Что-нибудь поешь?

– Только обезболивающее, пожалуйста.

Решив не терзать Анну, одеваясь перед ней, он надел джинсы и черную футболку в гардеробной, а затем отправился на кухню, где до сих пор стоял ее чайник и лежали чайные пакетики.

Он машинально взял ее любимую очень большую кружку и снова пришел в ярость.

Он должен был избавиться от всех ее вещей, а не держать их в доме как постоянное напоминание о ней. Он уступил своему гневу только однажды, когда она оставила его в их квартире в Сан-Франциско, и презирал себя за минутную слабость. С тех пор он старался сдерживать свою ярость.

Успокоившись, он принес кружку с чаем и поставил на тумбочку.

– Я заказал для тебя легкий завтрак, – сказал он, протягивая ей обезболивающее лекарство.

– Я не голодна.

– Ты должна поесть.

Анна взяла таблетку и поморщилась. Она не стала повторять, что не хочет есть, когда заметила, что Стефано не носит обручального кольца.

– Почему мы без обручальных колец? – сказала она.

– Ты была против них. Ты заявила, что с кольцом будешь чувствовать себя собственностью.

– А ты не возражал?

– Мы пошли на компромисс. Ты согласилась взять мою фамилию, а я уступил твоему нежеланию носить обручальное кольцо.

– Я бы подумала, что отказалась брать твою фамилию, – задумчиво произнесла она.

Он быстро улыбнулся:

– Ты хотела быть Моретти, чтобы наши дети тоже носили эту фамилию.

– Мы планировали детей? – Это потрясло ее почти так же сильно, как известие о том, что она замужем за Стефано.

Он пожал плечами и лучезарно улыбнулся:

– Да. Когда мы будем готовы. До тех пор мы наслаждались, стараясь зачать ребенка.

Ей показалось, будто она что-то вспомнила. У нее сжалось сердце и скрутило живот. Она отчаянно пыталась удержать ощущение осознания.

– Что с тобой? – Он поднял брови.

– Я не знаю. – Она пожала плечами и покачала головой. – Какое-то странное ощущение.

– Хорошее или плохое?

– Болезненное. – Это было единственное слово, которым она могла описать свои чувства. Она всегда хотела детей. Она понимала, что однажды достигнет того возраста, когда ее биологические часы потребуют от нее принять решение. И ей будет нелегко, потому что она избегала отношений с мужчинами. Если собственная мать не любила ее достаточно сильно, чтобы остаться с ней, разве сможет Анна поверить какому-нибудь мужчине?

Интересно, когда она решила, что может доверять Стефано?

Он понравился ей сразу, как только она его увидела. Хотя он понравится любой женщине. Возмутительно красивый и печально известный босс компании «Моретти» зашел в ее офис, как будто уже владел всем зданием, и высокомерно вручил ей пальто без единого слова приветствия и благодарности. Когда она с сарказмом ответила ему: «Добро пожаловать!», ей было наплевать, что она может его оскорбить. Жизнь в мире, где доминировали мужчины, заставила ее ожесточиться и не терпеть дискриминации по половому признаку. Она знала, как важна ее работа для «Левон бразерс», и бездарные владельцы компании тоже об этом знали.