комплекции, кинулась к моей руке. Я заверещала как резанная. А противное насекомое образом заржало, как безумное.

— Да я на тебя птиц натравлю. Эй, ночные птахи, а ну летите сюда, — крикнула я, дремлющим на железных балках, соседям.

— Да подожди ты! Что такая нервная? Давай сотрудничать? Слыхал, ты фамильяра искала? Могу выручить пару раз. Я свободолюбивое существо. Мне всякие там хозяева не указ.

— Фамильяр мне нужен, но не такой как ты.

— А что со мной не так? Умный, красивый, не то что ты.

— Я не терплю хамства, так что проваливай. Я себе другого найду, по сговорчивее. Или птиц позвать?

— Завтра у вас уже предмет обменной магии. Тебя не допустят без фамильяра. А мне нужна энергия. Немножко. Всё остальное время буду тих и нем.

Я вздохнула. Он прав. Мне и так не просто. Получить не допуск, это сразу сто штрафных баллов. Уж лучше потерпеть этого уродца.

— Ладно, по рукам и по лапам. Как тебя звать?

— Сиэль Пол.

— Пора спать Пол, я рано встаю, так что дуй туда, откуда ты выполз. Увидимся завтра.

— Спокойной ночи, хозяйка. — ответила гусеница прячась за подушку.

Глава 6. Шарма

Мой первый год в Магадемии был сложным, трудным и тернистым.

Каждый день в семь вечера, вместо ужина, я посещала кабинет коменданта Си Элии. И мои вопросы наконец- то стали решаться! К Рождеству, на моем чердаке появились шикарная, двухспальная кровать, самая настоящая перьевая перина и несколько бархатных подушек с вышитыми золотом монограммами Магадемии.

Но я продолжала к ней приходить с просьбами.

К первому дню весны, мою верёвку с вешалками заменили старинный комод и платяной шкаф. А к концу учебного года, когда все наконец то поняли и поверили, что я останусь, да перейду на второй курс, моё жилище дополнили два внушительных кресла, стол с вращающимся стулом и пара прикроватный тумбочек.

Лиловые портьеры я получила только после магической клятвы, что раньше следующего Рождества, ни с каким вопросом к добрейшей суккубе, не прийду.

Эх, а у меня были планы на ковер и камин.

Вид из окна по прежнему оставался унылым. Днём сизые облака. Ночью едва различаемый свет окон. Но на следующий год мы должны были проходить природную магию и это вселяло в меня надежду на реализацию неких планов по улучшению дизайна за моим окном.

Вся мебель была довольно старая и частично испорченной, но мы уже начали практики по трансфигурации и починки предметов. Я много тренировалась на своей и, естественно, по этому предмету получила высший балл.

К весне довольно сильно похудела, хоть и толстой никогда не была. В столовой, не смотря на всё изобилие блюд, для тех кто находился на полном государственном обеспечении, как я, работала лишь одна система питания. Диетическая. Лишь она была бесплатной. За всё остальное приходилось доплачивать. А ценник был как в изысканной ресторации. Моей стипендии могло хватить всего на три ужина, да пару обедов. Но я чувствовала себя отлично и по этому поводу не горевала. Подумаешь котлетки на пару и полное отсутствие булочек.

Когда стану хорошо зарабатывать, смогу позволять себе любые деликатесы!

Моя учеба первое время сводила меня с ума. Никак не удавалось войти в ритм, сдать все хвосты. Вот тут- то пригодился мой внезапный фамильяр.

Однажды, увидев тщетность моих потуг в заучивании и запоминании теории предметов, — предложил воспользоваться практикой изучения материала в фазе сновидения. И, самое главное, стал моим помощником и проводником. Он оказался настолько полезен, что я смирилась с его вредным характером и давала ему столько энергии и магии, сколько он позволял себе взять.

Вообще мой фамильяр оказалось намного загадочнее и интереснее, чем на первый взгляд. Около месяца оно находилось в теле гусеницы. Донимало меня отменным аппетитом, скверным характером, да саркастическими высказываниями. Спало на подушке, рядом с моей головой и я, с этой его привычкой, ничего не могла поделать.

На тридцатый день, он каменел, становился коричневым сухим и в таком виде проживал почти неделю. Затем из куколки, превращался в бабочку. Да- да, ту самую, что села мне на грудь в тот день, когда я проходила магические врата. Шляпедия Полонская.

В ипостаси бабочки Пол, вернее Пола, было существом добрым, нежным и глуповатым. Жила правда не долго, где то дня три, иногда четыре. Затем умирала, а перед смертью откладывала личинку. Её я регулярно находила в своей мини- аптечке для девушек. Растет она всего день, и вот вуаля, передо мной опять толстая, мерзкая гусеница.

Но, привыкнув, я нашла сотни плюсов у моего странного питомца. Во первых фотографическая память. Желание посплетничать и достать информацию о моих однокурсникам, а так же преподавателях. Особенно грязный, гнусный компромат. Иногда сидя на вершине башни Синий иней, я представляла себя темной колдуньей, готовящейся завоевать и править миром и судьбами всех рас!

Насчёт народа, который обучался вместе со мной: поначалу эта стая действительно делала всё, чтобы выжить меня из Магадемии. Парни игнорировали, злословили, а девушки закрывали носы при встрече со мной, словно от меня дурно пахло. Пытались подставить перед магистрами и делали разные козни.

Всех их постепенно, я вылавливала по одному и рассказывала об их маленьких слабостях и о том, что я вполне способна испортить им не только дальнейшую карьеру, но и репутацию в целом.

И меня наконец то оставили в покое. Перестали обращать внимания, а я этому была несказанно рада. Мне не нужно было общение с этими снобами. Всё моё время уходило на изучение наук и предметов, что нам преподавали. Результаты не заставили себя долго ждать. К концу года я сдала все экзамены на отлично. Лишь один предмет удовлетворительно. Тонкое маги— графическое рисование. Его преподавал Ректор — Красавчик. Были подозрения, что он меня не долюбливает.

На вокал ходить я не перестала. Хоть преподавательница добрейшая Ми Лана, почти каждый раз умоляла меня выбрать другой кружок.

— Ми Шарма, вы поистине талантливы в других направлениях, но слух ваш не корректен. Может в вашем роду