что она подслеповата, потому и скрывает глаза за очками.

– Я бы не советовала пить что-либо из лекарств здесь. Если, конечно, ты не хочешь добиться усиления головной боли и проспать день кряду.

– Обычно медсестры здесь, наоборот, очень внимательны к моему распорядку приема лекарств.

Я предпочел не уточнять, что за отказ принять таблетку можно было получить по печени или угодить в карцер с мягкими стенами. Мои пальцы нащупали маленький тайник под подоконником, где был спрятан маленький нож из рыбьей кости – серьезного вреда не нанесет, но артерию проткнуть способен. Я не питал иллюзий: когда отец поймет, что лишить меня разума не удалось, он попытается избавиться от меня более радикально. Целей я его не знал, но понимал, что остался с этим миром один на один. Свой ответ на вопрос «Кто?» я нашел. Нужны были лишь доказательства.

Я узнал этот голос: это была та медсестра, которая сегодня ухаживала за мной во время припадка.

– Если бы ты был более внимателен к своему распорядку приема лекарств, то заметил бы, что очнулся после припадка быстрее обычного, – рыжая медсестра плюхнулась в мое кресло и пролистала книгу, которая осталась лежать открытой на столике. – «Чума» Камю, впечатляет.

– У меня освободилось немного времени, чтобы заняться саморазвитием, – сказал я. Рыжая усмехнулась.

Усмехалась она забавно – чуть дергая одной щекой и как бы одобряя удачную остроту.

– Тебя постепенно подготавливали к медикаментозной коме. Есть такое средство, называется «эликсир Спящей Красавицы». Пара удивительно простых химических соединений, и если в течение месяца понемногу увеличивать дозировку, в одно прекрасное утро человек не проснется.

– Но кому это нужно, обкалывать меня какой-то дрянью?

Мои пальцы по-прежнему лежали возле щели между стеной и подоконником. Иногда старые дома сами приходят на помощь своим узникам, растрескиваясь и проседая в самых неожиданных и удобных местах.

Среди моих самых страшных кошмаров была фантазия о том, что потолок этой больницы станет моим последним воспоминанием перед смертью. Не раз по ночам я просыпался и не хотел засыпать обратно, потому что ко мне приходила Агата. Она обнимала меня и утешала, говоря, что случившееся – вовсе не моя вина. Затем моя покойная невеста выпускала зубы и впивалась мне в горло, разрывая трахею.

– Благодарить или нет, дело твое.

– Тогда чем обязан визиту? – кажется, за неполные десять минут я произнес больше слов, чем за последние полгода.

– Тебе здесь нравится?

Я сделал вид, что задумался.

– Невозможность выйти наружу и зуботычины по праздникам – что может быть лучше? Хотите присоединиться и подыскиваете палату? Уж простите, эта занята, а близкое соседство я не люблю.

– Тебе, я так погляжу, не об кого было жало поточить?

Рыжая хмыкнула и закинула ногу на ногу, даже отдаленно не напоминая человека, который у моей кровати рассуждал о красоте жизни и благодарности смерти. Длинные пальцы с короткими ногтями без намека на лак постучали по ручке зонтика.

– Нас с тобой кое-что объединяет: мы оба ненавидим одного и того же человека.

– Кого же?

– Твоего отца. Интересно, ты так же часто представляешь, как ломаешь ему хребет позвонок за позвонком, как это делаю я?.. – будничным тоном поинтересовалась она, словно спросила, какой сыр я люблю больше – чеддер или гауда.

Зонтик едва слышно скрипнул по полу.

Я предпочел промолчать, и она невозмутимо продолжала:

– Кулик Всеволод Ильич, владелец авторемонтной мастерской и крупной логистической компании «Полярная звезда». Честный бизнесмен и меценат, пожертвовавший на реставрацию церкви в Уссурийске десять миллионов рублей. Примерный семьянин и почетный болельщик «Адмирала». В этом году участвует в гонке за кресло мэра города Владивостока.

Я сдержал усмешку. На власти отец был помешан всегда, контроль и подчинение он считал самым важным как в бизнесе, так и в семейных отношениях. Моей матери он до самой ее смерти припоминал, что это был ее второй брак, что он, дескать, такой благородный и милосердный, взял ее, «порченую», снова замуж. Мать скользила по дому тенью той улыбчивой женщины со старых фотографий, и после того, как произошла авария, я иногда думал, что она принесла ей освобождение. Горе городу, где человек, подобный моему отцу, может стать мэром. Пожалуй, в его систему ценностей, где верховодили деньги, власть и красота, магия вписалась бы как нельзя лучше.

– Как там его новая женушка? – поинтересовался я.

У отца была репутация Синей Бороды: за десять лет после смерти моей матери он был женат несколько раз, и ни один брак не продержался дольше нескольких месяцев. Настя Полозова, дочь владельца мясокомбината, сломала шею, катаясь на лошади. Лика Борщова умерла от сердечного приступа и оставила отцу в наследство авторемонтную мастерскую. В больницу я попал при четвертой жене, Карине Красноветровой, с которой отец познакомился на отдыхе в Таиланде. Девчонка была ничем не примечательна – никакого богатого наследства или дворянских предков, но, пока длилось следствие по моему делу, они поженились. Чем отец брал этих женщин – деньгами ли, харизмой ли, мужской ли силой – я искренне не понимал.

– С Кариной уже что-то произошло?

Она мне нравилась – единственная, кто не считал меня сумасшедшим, единственная, кто считал, что, возможно, мне достался редкий природный дар. Когда я просыпался по ночам и заходился в крике, Карина приходила и сидела на моей кровати до тех пор, пока я не засыпал вновь. Впрочем, это не помешало ей утопить меня своими показаниями на суде.

– Ее растерзали собаки еще два года назад.

– Вот как…

Смерти всех жен моего отца выглядели как случайные. Никто не застрахован от взбесившейся лошади или болезни сердца, но я чувствовал, что эти женщины умирали неспроста. С каждой смертью отец получал какой-то бонус – капитал или какой-то прирост в бизнесе.

– Вы не из полиции, ведь верно?

Рыжая сидела расслабленно, явно ощущая, что целиком и полностью владеет ситуацией. Я подумал, что она вряд ли привыкла иметь под началом большое количество людей или отдавать приказы, скорее, любит действовать в одиночку.

– Нет, я не из полиции.

– Тогда кто вы? – нарастающее любопытство становилось все труднее сдерживать.

Вариантов было немного. Журналистка? Вряд ли. Она должна обладать очень хорошими связями, чтобы подделать документы и оказаться в таком тщательно охраняемом месте, как эта больница. Более того, гостья четко знала, в чью палату ей необходимо попасть. У нее было много ценной информации, но она не торопилась говорить, что именно ей известно. В конце концов, секрет, который знают многие, уже не секрет, а новость. Частный детектив? Пожалуй, это уже больше походило на правду. На кого она