– Включил, – ответил Килмер. – Скоро почувствуешь. Думаю, это твоя обычная реакция. Просто расслабься, и все… Черт! – Взвизгнули тормоза, и машина остановилась на обочине возле реки. – Сиди тут. – Он выскочил из машины и побежал к крутому берегу. – Кажется, я видел в воде грузовик. Делай, что говорю. Не оставляй Фрэнки одну.

Но Фрэнки уже была снаружи.

Грейс догнала ее раньше, чем девочка успела спуститься по склону вслед за Килмером.

– Нет, Фрэнки. Мы должны оставаться здесь.

– У Чарли был грузовик. – Фрэнки вырывалась из рук матери. – Может, это он. Мы должны ему помочь. Он в воде.

– Килмер даст знать, если нужна наша помощь.

Грейс в отчаянии следила за взглядом Фрэнки. Вода доходила до окон кабины, но пелена дождя не позволяла ничего разглядеть. Может, это и не грузовик Чарли. Хотя кому еще придет в голову ехать именно по этой дороге? Как ей хотелось спуститься к реке. Но если грузовик все-таки принадлежит Чарли, то Фрэнки туда пускать нельзя. Грейс обняла дочь за плечи.

– Нам лучше оставаться здесь. Если Чарли в грузовике, Килмер его вытащит.

– Я его не знаю. А ты его не любишь. Я же вижу.

– Зато он очень полезен в чрезвычайных ситуациях. Если бы я оказалась в том грузовике, я бы хотела, чтобы на помощь пришел именно Килмер.

– Правда?

– Правда. Давай подойдем поближе и попробуем что-нибудь разглядеть…

Килмер вышел на берег; он то ли вел, то ли тащил кого-то.

Грейс замерла. В ее сердце затеплилась надежда. Чарли?

– Чарли! – Фрэнки уже бежала вниз. – Я так испугалась. Что…

– Осторожно, Фрэнки. – Человек, которому Килмер помог выбраться на берег, оказался не Чарли, а Робертом. Он насквозь промок и волочил левую ногу. – Берег крутой и скользкий.

Девочка остановилась.

– Роберт? Я думала, это…

– Нет. – Роберт встретился взглядом с Грейс. – Господи, мне так жаль. Я нырнул и вытащил его из кабины, но когда вынес на берег, обнаружил, что… – Он беспомощно пожал плечами. – Мне очень жаль, Грейс.

– Нет! Не хочу этого слышать! – Она уже бежала мимо него по склону.

Только не Чарли.

Роберт ошибся.

Не Чарли.

Он лежал на берегу. Неподвижно.

Слишком неподвижно.

Грейс опустилась на колени рядом с ним.

Не сдаваться. Утопленников иногда удается оживить.

Она пощупала пульс.

Ничего.

Потом склонилась, чтобы сделать искусственное дыхание.

– Бесполезно, Грейс. – Килмер стоял рядом с ней. – Он умер.

– Заткнись. Утопленника можно…

– Он не утонул. Посмотри внимательнее.

Как она может смотреть внимательнее, если ничего не видит из-за хлынувших из глаз слез?

– Чарли… был… в реке.

– Посмотри.

Она вытерла глаза тыльной стороной ладони. И увидела отверстие в виске Чарли.

Невыносимая боль согнула ее пополам.

– Нет. Не верю. Только не Чарли. Это несправедливо. Он был…

– Тише. – Килмер опустился на колени рядом с ней. – Я знаю. – Он обнял ее. – Господи, как я хочу…

– Пусти. – Грейс отстранилась. – Ты не знаешь. Вы даже не знакомы.

– Знаю, что тебе очень больно. Чувствую, черт возьми. – Килмер встал. – Но сейчас ты мне не поверишь. – Посмотрел на Грейс. – Я оставлю тебя с ним на пару минут, но лучше бы тебе вернуться в машину. Фрэнки ужасно расстроена. С ней Блокмен, но девочке нужна ты.

Не дожидаясь ответа, он стал подниматься по склону.

Да, она нужна дочери. Фрэнки любила Чарли. Фрэнки не сможет понять смерть любимого человека.

И Грейс тоже. Этого человека.

Она протянула руку и осторожно убрала мокрую прядь, прилипшую ко лбу Чарли. Он всегда тщательно следил за своей прической. Грейс часто подтрунивала над ним по поводу того, как он часто причесывается…

На глаза вновь выступили слезы, но их надо остановить. Она нужна Фрэнки.

Господи, Чарли…

Когда Грейс открыла дверцу машины, Фрэнки вырвалась из рук Роберта и бросилась в объятия матери. По ее щекам бежали слезы.

– Они меня не пускали. Скажи им, что я хочу к Чарли.

– Нет, малыш. – Грейс притянула к себе дочь и прижалась щекой к ее волосам. – Теперь тебе нельзя к Чарли. – И больше никогда нельзя. Но как такое сказать?

– Ты плачешь. – Фрэнки отстранилась и посмотрела в лицо матери. Потом нерешительно протянула руку и коснулась ее щеки. – Почему?

Грейс тяжело вздохнула.

– А ты почему плачешь?

– Потому что я боюсь, а они меня не пускают…

– А я плачу, потому что меня пустили к Чарли. – Грейс обхватила ладонями щеки Фрэнки. – И потому что понимаю, что должна тебе сказать что-то ужасное.

– Ужасное, – прошептала Фрэнки. – О Чарли?

– Его нет, малыш. – Голос у нее дрогнул, и ей пришлось замолчать. Все равно через это нужно пройти. Грейс заговорила снова: – Чарли больше нет с нами.

– Он умер. Ты хочешь сказать, он умер?

Фрэнки смотрела на нее недоверчиво.

– Да, малыш, это правда.

– Нет. – Фрэнки спрятала лицо на груди матери, ее хрупкое тело вздрагивало. – Нет, нет, нет.

– Садитесь в машину, – сказал Килмер, открывая водительскую дверь. – Я отвезу вас в мотель и устрою там.

– Грейс, может, это я должен был ей сказать? – Роберт подвинулся, освобождая место. – Мне показалось, ей будет легче, если она узнает это от тебя.

– Ты прав. – Грейс села и крепко обняла Фрэнки. Потом принялась раскачиваться вместе с ней, пытаясь успокоить. – Это мой долг. Ш‑ш, малыш. Я понимаю, как все бессмысленно и больно. Больно… Но я с тобой, и скоро все наладится. Обещаю, все наладится.

– Чарли…

Пусть поплачет. Слезы принесут облегчение. Грейс не знала, как еще помочь дочери. Чувствовала себя беспомощной.

И еще эта боль. Казалось, весь мир наполнен болью.

Боль за Фрэнки, боль за себя саму. Боль и печаль от того, что жизнь Чарли оборвалась так внезапно и жестоко.

– Прости. – Фрэнки взглянула на нее, по щекам девочки все еще текли слезы. – Тебе тоже плохо. А я делаю тебе еще хуже?

Господи, кто бы мог предположить, что в такие минуты Фрэнки способна думать о других? Грейс покачала головой.

– Ты мне помогаешь. Разделить чье-то горе – значит облегчить его. – Она снова прижала голову дочери к своему плечу. – Вместе мы справимся. Всегда ведь справлялись.