Докладов было очень много, какие-то трактора постоянно гоняли, велосипедисты, гражданские автомобили, но военной техники не наблюдалось. Пролежали до вечера. Спали по очереди прямо на своих местах, предварительно поделив людей на пары. Начинало смеркаться, мы начали проверять ночники, наблюдателям выдали тепловизоры. Дело шло к ночи, движение на дороге потихоньку заканчивалось. Наступила тишина. В такой тишине различные звуки слышны из далека. Где-то там ездила техника, работала артиллерия, но у нас было тихо. Мы пришли, мы легли, а приедут ли — зависит уже не от нас.

Летом с утра солнце долго спать не даст, так как начинает жечь тебя сверху. Максимально увеличив свой сон насколько смог, — я проснувшись, осмотрел сонными глазами все вокруг. Понимание того, что ты на засаде пришло только секунд через семь, когда разглядел лежащих бойцов.

— Все спокойно? — спросил я радиста.

— Более чем, командир. Доброе утро. — ответил радист.

Глотнув немного воды, я понял, что ужасно хочу есть. Но еды с собой не было, все осталось в рюкзаке. И у меня начали закрадываться мысли, как сходить к рюкзаку. Но я быстро переборол в себе эту подлую идею и оставшись на месте, вышел на связь с Дублером.

— Дублер, я Юстас прием?

— На приеме Дублер. — довольно бодро ответил командир соседней группы, как будто ждал моего эфира.

— До скольки нам тут лежать? Долго еще? Я был бы не против покушать. Не думал, что все это так затянется.

— Я через десять минут на Центр буду выходить, спрошу. Сам такой же.

— Принял, ожидаем.

Я перевернулся на спину, сорвал травинку, и начал ее прикусывать, смотря на бескрайнее голубое небо. Все было классно, только какие-то букашки постоянно бегали по мне и заставляли их смахивать или иногда терпеть.

Когда ты лежишь на одном месте, время идет бесконечно. Эти десять минут были очень долгие. Я уже и не надеялся, что кто-то там приедет.

— Юстас, я Дублер. Нам сказали, что можно сворачиваться, отходить от дороги и выйти в соседний квадрат. Там делать дневку и ждать указаний.

— Принял тебя. Но давай, чтоб всем табуном не срываться, по подгруппам будем отходить. Мало ли что.

— Согласен, ответил Дублер.

Мы начали отправлять подгруппы к рюкзакам, выдерживая временные интервалы. И вот в таком темпе мы все, кроме наблюдателей, оказались в подгруппе обеспечения, и стали надевать рюкзаки. Головной дозор пошел уже вперед, а я, дождавшись наблюдателей, выдвинулся минут на пять позже. Старый доложил, что никто ничего не оставил, и тоже начал движение в составе тыльного дозора.

Очередной марш, который ничем не отличался от других. Азимут, определение своего местоположения, преодоление лесных дорог, небольшие буреломы и группа в колонну по одному. Когда группа под твоим командованием уже давно, то очень многие вещи делаются автоматически, например, круговая оборона, досмотр дороги, связь внутри группы и т. п. Все работало как часы.

Мы специально отпустили вперед группу Дублера, так как я не очень люблю ходить толпой, тем более задача заканчивалась, мы возвращались домой, если это можно было назвать домом. Шли уже не спеша, торопиться было некуда, но при этом я бы не сказал, что группа была расслаблена, напротив, все были еще больше замотивированы, хотя не знаю с чем это было связано.

Не доходя до реки километра полтора, мы заняли круговую и ждали указаний. Через какое-то время нам по радиостанции передали, чтобы оставались на месте и ждали темноту, а также еще определили порядок перехода брода, чтобы не было толкотни. На каждую группу давали пятнадцать минут и добавили, что на этом берегу будет встречать командир группы инженерного обеспечения и указывать место брода.

ПТУРы рухнули на землю. Бойцы хоть и были очень уставшие, но никто не ныл. По отработанной в группе тактике, круговую занимали следующим образом: по моей команде головняк занимал оборону на двенадцать часов относительно маршрута, то есть куда шел, там и сел, забрав себе сектор девяносто градусов. Вторая четверка полностью уходила направо, и занимала оборону, забрав свой сектор в девяносто градусов. Третья четверка делала аналогично второй, только налево, и тыльник занимал оборону на шесть часов. При этом смысл этого действия был в том, чтобы четверки оставались автономно, на расстоянии друг от друга. Меньше ходьбы, меньше разговоров и чтобы каждый занимался своим делом. Именно так мы и сделали в этот раз, разошлись четверками в свои сектора, выставили охранение и балдели. Кто спал, кто ел, кто пил чай. В таком режиме, когда ты стоишь на фишке, потом отдыхаешь, потом опять в охранении — время летит быстрее. Я также уходил на фишку, если была связь в группе, чтобы мне доложили, о возможной внештатной ситуации. Если, в силу обстоятельств, радиостанциями пользоваться не могли, то я оставался у тента, а на фишке сидел радист, к которому я ходил с определенной периодичностью, узнать, как дела и возвращался обратно к тенту.

Но сейчас был день, а днем у меня стояли по одному человеку, так как видимость дальше, пробежать и сообщить можно быстрее. Но бойцы, в основном всегда ходили по двое, даже днем, чтоб было не так скучно.

Отсидев в круговой до темноты, и дождавшись своего времени, мы вышли на дорогу, по которой два дня назад херачили в составе двухсот человек. И-го-го, йопта (автор смеется). Так как уже было темно, у всех на оружие были прикреплены ночники, я пользовался теплаком ТПН-1, который висел на шее. Всем известно, что после долгого наблюдения в ночные и тепловизионные приборы, глаз темнеет, поэтому мы всегда смотрели левым глазом, чтоб потом хоть как-то можно было прицелиться при стрельбе. И вот группа идет, но в ночники особенно тщательно смотрит головняк, все остальные не так часто это делают.

— Командир, я Витас. Впереди вспышка огромная, по направлению движения. Глянь в теплак, что видишь?

— Принял Витас, сейчас взгляну, остановись пока. Группа на месте.

— Принято, сидим. — ответил Витас, а я уже наблюдал в теплак на двенадцать часов.

Впереди и правда была большая вспышка. Такую вспышку обычно показывает ПНВ с активной подсветкой.

— Мишаня, выйди на центр, доложи обстановку, и спроси, работают ли наши в этом квадрате.

— Центр, я Юстас. Юстас старший уточняет, работает ли сейчас в этом квадрате кто-то еще помимо нас? Видим в ночник вспышку, предположительно, ПНВ чей-то. — уточнял информацию мой радист.

Надо отдать Мишане должное, он был крутой радист, наверное, лучший из всех, с кем я работал. Он уже знал, что спрашивать, как спрашивать, что узнавать, что