– На неё времени совсем нет, – продолжала я свой монолог. –С другой стороны, я успокаиваю себя, что активная личная жизнь негативносказывается на карьере. Я белой завистью завидую тем, у кого получается ихсовмещать. Доходит просто до смешного. Не поверишь, но мне очень тяжеловыделить в своём рабочем графике время для свиданий. Когда мои поклонникиузнают, что я пытаюсь вписать их в строку ежедневника, они приходят в ужас.Даже на свидании я думаю о работе и маркетинговых программах, превращаяромантическую встречу в чёрт знает что. За ужином мужчины могут откровеннозевать, слушая рассказы о моих достижениях и проблемах в бизнесе. Я понимаю,что они хотят видеть рядом с собой не начальницу, а милую и добрую женщину, нодля меня это очень сложно. Я, конечно, пытаюсь, но иногда так понесёт, чтотрудно остановиться… Хочется встретить человека, который не завидовал бы мне, апросто поддерживал и понимал, как мне тяжело; чтобы он ценил, что рядом с нимуспешная и состоявшаяся женщина. А то ведь многие мужики сразу начинают давить.Мол, я ещё и не таких самодостаточных обламывал. Если честно, то я боюсьслишком серьёзных отношений, – не на шутку разоткровенничалась я.

– Почему?

– Я боюсь потерять свою независимость. Говорят, можно впастьв зависимость от своей независимости. Я в неё впала. Знаешь, когда женщинасамостоятельна, то мужчина чувствует себя ненужным.

– А кажешься такой милой и даже беззащитной. Тебя реальнохочется защитить.

– Это я с виду такая. Если меня и нужно защитить, то толькоот самой себя, временами я просто себя съедаю. Снаружи хрупкая, а внутри сталь.На работе во мне просыпается жёсткость. Но самое паршивое, что я не могу непереносить это в личные отношения. Когда я пробую переключиться и стать милой инежной, мне сразу начинает казаться, что этим поспешат воспользоваться и начнуттоптать моё «я». А вообще, Серёга, ты прав, мне действительно уже давным-давнопора отдохнуть. Если я когда-нибудь и высплюсь, то только на том свете.

– У тебя как с мультивизой?

– Нормально. Она у меня открыта. Я же постоянно вкомандировки мотаюсь.

– У меня тоже. Тогда давай прямо сегодня ночью улетим вВенецию?

– Скажешь тоже…

– У меня в аэропорту всё схвачено. Нас без проблем посадятпо брони.

– Я бы с огромным удовольствием, но ты же понимаешь, что этонереально.

– Почему?

– Потому что завтра у меня встречи, совещания и неотложныедела.

– Нина, так жизнь пройдёт, и ты останешься только со своимивстречами и совещаниями. Всё это можно отложить.

– Серёжа, если было бы можно, разве бы я не отложила?!

– Да я уже час назад хотел тебе объяснить, как это можносделать, но ты перебила меня своим душещипательным монологом.

Сергей наклонился ко мне, ловя мой любопытный взгляд:

– Сегодня же ночью едем на неделю в Венецию. А за тебя покапобудет Анька.

– Какая ещё Анька?

– Ну моя девочка, стриптизёрша. Рыженькая Анечка, я же тебееё показывал.

Усмехнувшись, я покрутила пальцем у виска:

– Серёжа, а у тебя с головой всё нормально?

– Представь себе, нормально. Зря ты смеёшься. Я предлагаютебе выход из создавшейся ситуации. Мы Ане гримёра закажем. У меня знакомыйпросто волшебник. Он так двойников делает, что чёрта с два отличишь. Настоящийпрофессионал. Анька завтра вместо тебя на работе посидит. Будет говорить, чтоплохо себя чувствует. Всё отменит. В общем, неделю поиграет в тебя, а там и тывернёшься: свежая, отдохнувшая, полная сил.

– Ты думаешь, что мою роль так просто сыграть? Да?! Она женичего не знает. Переговоры, сделки…

– Я же тебе сказал, что она, в связи с плохим самочувствием,всё отменит. Просто будет в кабинете сидеть и просить, чтобы её никто небеспокоил. Для тебя что главное? Главное, чтобы твои сотрудники нерасслаблялись, знали, что ты в офисе, и работали в полную силу. От Ани, впринципе, требуется только присутствие. Кстати, ты зря думаешь, что Аня двухслов связать не может. Она же прирождённая актриса. Всё на лету схватывает.

– И голос может подделать? – усомнилась я.

– Да легко. Она артисткой мечтает стать. У неё талант.

– Что ж она со своим талантом не в театральный идёт, а утебя стриптизёршей работает?

– Она из неблагополучной семьи. Ей деньги нужны, чтобы начто-то жить. У неё мамаша – алкоголичка, рожает, как крольчиха. У Ани ещё пятьмладших братьев и сестёр, вечно голодных и холодных. Какой тут может бытьтеатральный? Давай дадим девчонке шанс сыграть твою роль. Просто заплатим ей заэту неделю, и она очень и очень постарается.

– А если у неё не получится?

– Если у неё что-то не сложится, то я не вижу в этом ничегострашного. Даже если кто-то её просчитает, она вернётся в мой клуб и будетдрыгать ногами, а ты позвонишь на работу и скажешь, что лежишь с температурой.Приходить к тебе не нужно. Ты сильно болеешь и никого не хочешь видеть. Нина, уАньки всё получится. Пусть она подзаработает, а мы тем временем слетаем вВенецию.

– Серёга, если мы с тобой ещё немного выпьем, то неизвестнодо чего договоримся! Мы с тобой не только в Венецию, но и в Африку улетим.

– Африка – это не так романтично. Зря ты иронизируешь. Я жесерьёзно…

Меня слегка мутило от непривычного количества алкоголя, исил возражать уже не было. Сергей, расценив это как согласие, снял трубку иприказал привести Аню. Когда в кабинет вошла слегка напуганная девушка вчересчур откровенном наряде, он велел ей сесть рядом с нами и с сарказмомспросил:

– Ну что ты сжалась, словно воробей?

– У меня сейчас выступление, – пробормотала та.

– Подождёт твоё выступление. Сидишь, словно я тебе выговор хочудать или того хуже, уволить?! Ты ещё не расхотела артисткой быть?

– А при чём тут это? – ещё больше растерялась девушка.

– При том, что у нас с Ниной к тебе деловое предложение.Нина очень крутая и серьёзная бизнес-вумен. Нужно сыграть её роль…

– Как это? – Девушка посмотрела на нас такими глазами,словно мы оба сумасшедшие.

– Слушай внимательно…