— Овсянку.

Никифоров подумал, как это она еще не отощала на такомбогатом рационе? «Ладно, — решил он. — Последняя жертва с моейстороны. Я ее накормлю, напою, обмажу сметаной и положу спать. А утром уговорювернуться домой — где она там живет? Помогу собрать вещи, посажу в машину илично транспортирую до квартиры. Потом вернусь сюда и заживу, как раньше».

— Знаете, у меня есть сметана, — сообщилон. — И кефир есть. И горячий чай. И вообще я приглашаю вас на ужин.

— Спасибо, я уже поужинала, — ответила Полинабесцветным голосом.

— Да? — Никифоров рассердился. Он придумал такойотличный план, а она вон что. — Ну, тогда спокойной ночи.

Он кивнул и отправился восвояси. Повернул за угол иостановился, потому что ему показалось, что в дальних кустах что-то шевелится.Прошла минута, но шевеление не повторилось. Зато он услышал, как девицанеожиданно заревела. Она ревела так горько, со всхлипами, что он тотчас жерешил вернуться.

— Ну, вот что, — строго сказал он, материализовавшисьиз серого сумрака. — Кончайте рыдать и пойдемте. Я бы взял вас за руку,но, боюсь, у вас случится болевой шок.

Уговорами он довел ее до своей двери и, отняв кастрюльку,поставил на землю.

— Кошки съедят! — пояснил он. — Хотя вряд лиих это соблазнит. Подождите, я сейчас свет включу.

Когда он зажег свет и завел ее в комнату, ему едва несделалось дурно. Рыжая дурочка выглядела так, будто с нее живьем содрали кожу.Никифоров усадил ее на стул, достал из холодильника сметану и принялся за дело.

— Ну, вот, — сказал он, завершив свой титаническийтруд. — Вы стали похожи на вареник. Кстати, забыл спросить: что вы любите?В смысле, что приготовить на ужин? Омлет или отбивные? Или хотите рыбы?

— Омлет, — тотчас ответила она. — Илиотбивные. А можно и рыбу.

— Ясно, — пробормотал Никифоров. — Картошку иовсянку не предлагать. Все остальное годится.

Он раскалил масло на сковороде, бросил туда замороженныеотбивные, посыпал их луком и принялся готовить салат.. Потом подумал и решилсделать еще и омлет — вдруг она не наестся? Полина сидела на стуле, вся встекающей сметане, и смотрела, как он кашеварит. Когда Никифоров поставил передней мясо, она едва не захлебнулась слюной. Однако заставила себя есть медленно,чтобы не выглядеть, как какая-нибудь Каштанка.

Потом он уложил ее спать в соседней комнате на диване иоставил включенным торшер, и дверь не закрыл, как маленькой. Почему это онарешила, что он неприятный тип? Спать хотелось смертельно. «Что подумает Люда,когда вернется?» — возникла в ее голове нежизнеспособная мысль. Мысль немногопомедлила и увяла окончательно. Полина закрыла глаза и тотчас же погрузилась всон.

«Вероятно, рыжей дурочке сегодня не удастся заснуть», —подумал Никифоров, вспомнив поросячий цвет ее кожи. Однако когда он прошел мимооткрытой двери в комнату, то услышал мерное посапывание. Хмыкнул, взялсигареты, блокнот и вышел на улицу. Теперь можно и поработать. Девицавырубилась, а она-то и была самым главным раздражителем. Он уселся в плетеноекресло и прикрыл глаза. Время от, времени брал ручку и почти вслепую делалкое-какие пометки. Прошло несколько часов, и блокнот пришлось отложить, потомучто поселок погрузился в ночь, словно в кофейную жижу. Луна и звездызахлебнулись в ней и, вероятно, ушли на дно. Было темно и тихо, и сладко пахлотравами. Никифоров поднялся, изо всех сил потянулся, хрустнув костями…

И тут снова услышал стон. Стон, как и в прошлый раз, былнегромким, но безумно жалобным. И доносился он со стороны пустого дома.Повинуясь внутреннему импульсу, Никифоров нащупал ногой приступочку, спустилсяв сад и осторожно двинулся вперед. Миновал укроп, по памяти обогнул яблони… Чемближе он подходил, тем явственнее становился голос. Так может стонать человек,измученный болью. Или пытками?

Никифоров на цыпочках завернул за угол и.., увиделпривидение. Волосы на его голове встали ежиком. Он невольно отшатнулся, но неубежал, а задрал голову вверх и открыл рот. «Этого не может быть!» — немедленноподумал он и попятился. Привидение выглядело замечательно. Оно переливалось,трепетало и даже поблескивало. На конкурсе привидений оно могло бы завоеватьприз зрительских симпатий. Оно висело над садом, высоко, неподалеку от тогосамого чердачного окна, в которое недавно высовывался Никифоров. Вернее, оно невисело, а медленно плыло прочь от этого окна.

Полина не преувеличивала — привидение оказалось здоровым,толстым и колыхалось, словно кусок желе. Никифоров присел на корточки и, несводя с него глаз, пошарил вокруг себя. Весьма кстати ему под руку попаласьсосновая шишка. Он выпрямился во весь рост, хорошенько прицелился и, крякнув,изо всех сил швырнул шишку высоко вверх. Вероятно, попал, потому что услышалхарактерный звук удара. Привидение тотчас раздалось вширь и завибрировало, послечего прибавило скорости и довольно резво полетело дальше.

Никифоров не мог сказать, что с ним случилось потом. Онопоменяло форму, взметнулось ввысь, словно белый огонь, а затем со странныммягким хлопком исчезло. Никифорову стало здорово не по себе, и он, недолгодумая, потрусил домой, вытянув вперед руки, чтобы не налететь на какое-нибудьдерево. Единственным ориентиром ему служил прямоугольник света, падавший изокна той комнаты, где спала Полина.

— Вот это да! — сказал он вслух, добравшись додома и немедленно заперевшись на замок. — Что же это было-то?

Он выкурил подряд две сигареты, но так ничего и не придумал.Сел в кресло и через некоторое время неожиданно задремал, успев порадоваться,что в доме, кроме него, есть еще одно живое существо. Именно оно и разбудилоего утром.

— Это вы из-за меня, — спросило существо, —спали сидя?

Никифоров выпрыгнул из своего сна и теперь смотрел на Полинудикими глазами. Она была похожа на розового фламинго. Или нет, все-таки большена поросенка.

— Сегодня ночью я видел ваше привидение, —немедленно сообщил он.

— Видели? — ахнула та. — Оно что, прилеталосюда?

— Да нет, ему больше нравится ваш сад.

— И что вы сделали? — спросила она, надеясь, чтоон, как настоящий рыцарь, изрубил врага мечом и развеял прах по ветру.

— Я кинул в него шишкой, — сообщил рыцарь.

— Кинул шишкой?! — не поверила Полина. — Ичто?

— И все. Оно бросилось улепетывать, а потом сделало«Ф-р-р!» — и пропало.

— А как же теперь я? — спросила она таким тоном,как будто Никифоров был охотником за привидениями, которого она наняласражаться с фамильной нечистью, а он не справился с заданием.

Никифоров немедленно вспомнил план, который наметил вчера иуже начал воплощать в жизнь. Вероятно, это привидение летало здесь и раньше, доприезда рыжей девицы. И оно не мешало ему работать. А она — мешает.