— Да. Все, что угодно.

Он негромко хихикнул.

— Такой многообещающий ответ заставляет меня поменять просьбу.

— Я сказала, что угодно — но не настолько! — Я пихнула его в бок, с радостью узнавая в нем своего прежнего Старка.

— Нет? — Он опустил взгляд с моих глаз на губы, и вдруг стал выглядеть гораздо менее насмешливым, зато гораздо более жадным — и у меня сразу же задрожало в низу живота. Старк наклонился и поцеловал меня, да так крепко и жарко, что я задохнулась. — Ты уверена, что не имела в виду ничего такого? — спросил он непривычно низким и хрипловатым голосом.

— Нет. Да.

— Что выбрать? — ухмыльнулся он.

— Не знаю. Я не могу соображать, когда ты так меня целуешь, — честно ответила я.

— В таком случае, я продолжу, — прошептал он.

— Ага, — пробормотала я, чувствуя головокружение и слабость в коленках.

— Ага, — повторил он. — Но потом. А сейчас я покажу тебе, какой я хороший Хранитель, и вернусь к своей просьбе. — Он сунул руку в наплечную кожаную сумку, вытащил из нее тонкую полоску клетчатой ткани цветов клана Уоллесов и поднял ее так, что лоскут затрепетал на ветру. — Зои Редберд, ты готова связать свои желания и мечты о будущем с моими, и поместить их на Дерево желаний?

Я заколебалась всего на секунду, чтобы почувствовать мучительную боль отсутствия Хита, отсутствия того, чему уже никогда не суждено стать будущим — а потом сморгнула слезы и ответила своему Хранителю:

— Да, Старк. Я свяжу свои мечты и желания о будущем с твоими.

— Что я должна сделать со своим кашемировым шарфом?

— Оторви от него полоску, — повторил Старк.

— Ты в своем уме?

— Да. Я получил подробнейшие инструкции от Шораса. Кроме части, касающейся судьбы твоего шарфа, мне было сказано, что в нынешнее время молодежь ничему путному не учат, высказано предположение, будто я не способен отличить собственную задницу от уха или локтя, а напоследок я услышал в свой адрес эпитет «безмозглое седалище», но не понял что оно означает.

— Кажется, это такое седло для скачек, нет?

— Не думаю.

Мы со Старком дружно покачали головами, молчаливо соглашаясь с тем, что Шорас — весьма странный тип.

— Ладно, — отмахнулся Старк. — Короче, он сказал, что эти лоскуты должны быть особенными для каждого из нас. — Он с улыбкой подергал за конец моего роскошного, блестящего, дорогущего нового палантина. — Он ведь тебе нравится, да?

— Еще как, и мне ужасно жалко его кромсать! Старк расхохотался, вытащил дирк из поясных ножен и протянул мне.

— То, что надо! Значит, если связать его с моим пледом, узелок получится очень прочный.

— Угу, только твой плед, наверное, не стоил восемьдесят евро, то есть, больше сотни долларов, — процедила я.

Старк замер, не спеша передавать мне свой дирк. Потом посмотрел мне в глаза.

— Ты права. Он не стоил мне денег. За него заплачено кровью.

Я тут же виновато понурилась.

— Прости. Богиня, в кого я превратилась! Стою тут и вздыхаю о деньгах и тряпках! Черт бы меня побрал! Кажется, я превращаюсь в Афродиту.

Старк перевернул дирк острием к себе и приставил его к своему сердцу.

— Учти, что если ты превратишься в Афродиту, я зарежусь!

— Лучше зарежь меня, если это случится, — я протянула руку к кинжалу, и на этот раз Старк безропотно вручил его мне.

— Договорились, — ухмыльнулся он.

— Договорились, — кивнула я, а потом одним движением надрезала бахромчатый конец палантина и рывком оторвала от него длинную полосу. — Что дальше?

— Выбери ветку. Шорас сказал, что я должен держать свою полоску, ты — свою. Потом надо связать их вместе, и тогда желания, которые мы загадаем, будут навсегда связаны воедино.

— Неужели? Мегаромантично.

— Да, я понимаю. — Старк протянул руку и коснулся моей щеки. — Жаль, что не я это придумал — только для тебя одной.

Я посмотрела ему в глаза и ответила то, что было у меня на сердце:

— Ты лучший Хранитель в мире.

Старк сразу посерьезнел и покачал головой.

— Нет. Не говори так.

И тогда я сделала то же, что и он — протянула руку и дотронулась пальцем до его щеки.

— Для меня — да, Старк. Для меня ты лучший Хранитель в мире.

Он немного расслабился.

— Для тебя я постараюсь им стать.

Я посмотрела на древнее дерево.

— Вот эта! — решила я, указывая на низко склоненную ветку, раздвоенную посередине, так что ее побеги и листья образовывали почти идеальной формы сердце. — Вот наше место.

Мы вместе подошли к дереву. Здесь мы, как учил Шорас, связали кусок клетчатого пледа Уоллисов с моим переливающимся кашемировым лоскутом. Наши пальцы то и дело соприкасались и, завязав последний узелок, мы посмотрели друг на друга.

— Я желаю для нас обоих, чтобы наше будущее было прочным, как этот узел, — сказал Старк.

— Я желаю для нас обоих, чтобы наше будущее было неразрывным, как этот узел, — сказала я.

Мы скрепили наши желания поцелуем, от которого у меня перехватило дух. Я наклонилась к Старку, чтобы поцеловать его еще раз, но он взял мою руку в свою и сказал:

— Можно я покажу тебе кое-что?

— Да, конечно, — ответила я, твердо зная, что в этот момент с радостью позволю ему показать мне все, что угодно.

Старк сделал шаг в глубину рощи, но, заметив, что я не решаюсь последовать за ним, крепче сжал мою руку и улыбнулся.

— Смелей, моя королева! Ты же знаешь, что здесь нет никакой опасности, а если бы даже была, твой Хранитель защитит тебя.

— Я знаю. Прости, — я поспешно сглотнула застрявший в горле комок страха, крепче взялась за его руку, и мы вошли в рощу.

— Ты вернулась, Зои. Окончательно вернулась. Ты в безопасности.

— Разве тебе эта роща не напоминает Потусторонний мир? — спросила я так тихо, что Старку пришлось наклониться, чтобы расслышать мои слова.

— Да, но по-хорошему.

— Мне тоже… в основном. Здесь есть нечто такое, что напоминает мне Никс и ее царство.

— Я думаю, все дело в древности этого места, и в удаленности острова Скай от остального мира. Ну вот, пришли, — объявил Старк. — Шорас рассказал мне об этом месте, кажется, я видел его раньше. А теперь хочу показать тебе. Смотри! — он указал рукой куда-то вперед и вправо, и я ахнула от восторга. Одно из деревьев светилось! Нежное голубоватое сияние струилось из складок его толстой коры, так что казалось, будто дерево оплетено сетью светящихся вен.