Мы снова идём по путанице коридоров, в этот раз обилие трапов и лестниц радует меня куда больше чем вчера, ведь впереди идёт Ирина, и каждый крутой подъем открывает мне соблазнительные картины. Иду слюни глотаю.

— А скажите Ирочка, как это такую красивую девушку занесло в этот грубый мужской коллектив? С такой внешностью вам только на сцене Большого театра выступать, блистать так сказать во всей красе, радовать вашей внешностью народные массы — заливаюсь я соловьем. Какой-то мифический капитан-директор где-то далеко, а она рядом. Может быть это последняя возможность мне с девушкой поговорить, прежде чем я проведу последние годы своей жизни в окружении грязных мужиков в арестантской робе.

— Отстань Жохов, знаю я вас, каждый второй подкатывает, а дома жена с детьми ждёт. Запомни Жохов, я не такая! — гордо пытается отшить меня медсестричка.

— Конечно, конечно ты не такая! Ты особенная! Как солнышко светишься и согреваешь меня в этом жутком арктическом холоде. Я может быть специально в море бросился, чтобы попасть в твои нежные руки. А насчёт жены и детей… да как ты могла такое подумать про меня? Я искал свою половинку, берёг себя для неё и вот наконец встретил — мы как раз оказались в безлюдном коридоре, и я решительно пошёл на абордаж. Схватив пискнувшую девушку за талию, я прижал её к стене и упёрся своей грудью в два мягких полушария — не губи царица! Без тебя мне не жить!

Пока растерянная медсестричка соображала, как ей поступить, я впился своим ртом в её нежные губки и страстно поцеловал. От неожиданности она сопротивление не оказала, а через пару секунд, сначала робко, а потом всё более активно начала мне отвечать. Есть! Попалась рыбёшка на крючок. Кто молодец? Я молодец! Я уже готов был дать волю рукам, как нас прервали.

— Что здесь происходит?! Немедленно прекратить! Ты кто? Представься! — из-за поворота неожиданно появился упитанный крендель, в почти таком же кителе как и у меня, только каких-то значков, звёздочек и полосок на ней было побольше.

Иринка снова пискнула и вырвалась из моих рук, судорожно поправляя одежду и волосы. Ну что такое мать вашу! Только же всё вроде бы наладилось и вот опять! Между тем, крендель, что обломал мне весь кайф, стоял и смотрел на меня с возмущенным и требовательным лицом.

— Жохов! Третий штурман с «Трудфронта» — нехотя представился я, соображая, нужно ли мне перед ним вставать по стойке смирно или эта толстая морда и так обойдётся.

— Жохов! Наслышан о тебе Жохов, не верил, но теперь вижу, что правду о тебе говорят. Ну пойдём Жохов, тебя прямо-таки заждались на мостике.

— А завтрак? — растеряно спрашиваю я, наблюдая как за поворотом скрывается подавшаяся в бега Иринка. Ну вот, бросила меня, а может быть с серьёзными намерениями к ней приставал. Я вообще к своей половой жизни серьёзно отношусь, поддерживаю её как могу, холю и лелею.

— А завтрак ты пропустишь, нельзя сразу после сладкого, нагуляй сначала аппетит, а может он у тебя и совсем пропадёт, после нашего разговора — а толстячок то тоже с юмором.

Делать нечего, попёрся за ним. Идём значит, молчим, херню всякую думаем. Недавние приятные образы, которые я наблюдал при подъемах по трапам, сменились жуткой картиной из фильма ужасов. Кардинально у меня жизнь меняется, буквально минуты проходят и уже вместо белой полосы в моей жизни, полоса на зажёванных толстым седалищем черных брюках, перед моим лицом. Кошмар, одним словом.

Ходовая рубка «Алеута» легендарное место на легендарном корабле. Я вспомнил почти всё, что знал про это судно и одноименную флотилию, которая состоит из корабля-матки и трёх китобойцев. Про них, наверное, знают все во Владивостоке.

Бывший двухпалубный сухогруз «Глен Ридж» закупленный в США и переименованный в «Алеут». Он был переоборудован в Ленинграде под китобазу. Был модернизированы грузовое, рулевое, швартовое устройства, установлено промысловое оборудование (две паровые лебедки на тридцать тонн, одна — на пятнадцать тон и слип для подъема китовых туш). Носовая и кормовая площадки для разделки китов соединялись специальным коридором. На китобазе установили жиротопные котлы, сепараторы и жироуловители, отстойники, а также три паровые пилы. Скорость полного хода составляет чуть меньше десяти узлов. Огромное судно, длиной около ста двадцати метров и шириной шестнадцать, водоизмещением одиннадцать тысяч тон. Над слипом расположена крюйт-камера. В ней храниться запас пороха, капсюлей и прочего взрывчатого груза. Слип выходит на кормовую бабулю, которая превратилась в разделочную площадку. Гарпунёры и раздельщики: немцы и норвежцы, по-моему, ещё до сорокового года от них откажутся в пользу местных, ими же подготовленных кадров.

Китобаза представляет собой большой производственный комбинат. Через слип китовые туши втаскивают лебёдками на палубу. Здесь матросы — резчики, крючники, лебёдчики разделывали туши китов. Сначала с них снимают жир. Полосы делят на куски стандартных размеров и сбрасывают в специальные палубные люки, через которые они попадали в котлы и мясорезки жироваренного завода. Затем разделывали остальную часть туши: мясо и кости.

Жироваренный завод размещён на нижней палубе. Жир вытапливают в огромных котлах и затем очищают от примесей сепараторами. Из китового мяса вырабатывают муку. Также засаливают печень и мозг кита.

В комплект к «Алеуту», в Норвегии были заказаны три китобойца — «Авангард», «Энтузиаст» и «Трудфронт». Каждое из судов водоизмещением около пятисот с лишним тонн и имеет длину тридцать четыре метра. Китобойцы оборудованы гарпунной пушкой калибра три с половиной дюйма и тридцати пятитонной лебёдкой, развивают скорость до четырнадцати миль в час. Экипаж состоит из двадцати двух человек.

По сравнению с китобазой, китобойные суда просто карлики. Любого китобойца легко отличить от других кораблей — у всех у них задранная к носу линия борта, продублированный пост рулевого управления на открытой площадке сразу перед ходовой рубкой, переходный мостик от этого поста к площадке гарпунёра, бочка наблюдателя — на верхушке мачты, ну и конечно же пушка. Единственные гражданский корабли, оборудованные артиллерией. Юркие и крепкие кораблики, и скорость по этим временам приличная, хотя кит и может плыть быстрее, но не долго, он быстро устает, и китобоец всегда может настигнуть жертву. Паровые машины работают почти бесшумно, что позволяет подбираться к китам на близкое расстояние.

И вот теперь я входил в святая святых эти легенды — в ходовой рубке. Ходовая рубка — специальное помещение, размещающееся в надстройке, из которого осуществляется управление кораблём на ходу. Оборудование ходовой рубки состоит из приборов и устройств, необходимых