class="p1">Аллея, высаженная в незапамятные времена у Квинсы, чтобы корни не позволяли дождям и окрестным болотам размывать тракт, закончилась, и дорога раздвоилась. Один рукав уходил на запад, к крупным даргийским городам, а второй причудливой змейкой вился к пограничному хребту. Еще пару лет назад он считался заброшенным и непроезжим, но торговцам надоело каждый раз делать большой крюк, и они вложились в какое-никакое обустройство. Оттащили перегородившие путь деревья, сломанные ураганом, обновили мост через реку, один даже поставил трактир, сначала едва не разорившись, а спустя год, когда путешественники оценили короткую дорогу, разбогатев.

Справа за широким пшеничным полем поблескивала река, приграничный тракт оказался почти пуст, если не считать редких встречных путников, и Ная совсем расслабилась под теплыми лучами почти осеннего солнца. Странное дело: впереди еще две недели лета, но вокруг уже ощущались первые признаки надвигающейся осени — в пышной зелени берез начинали мелькать одинокие желтые пятна, как будто художник брызнул на картину желтой краской, часто ночами начинало подмораживать, и даже солнечный свет казался особенно мягким, вызывая щемящее чувство необъяснимой тоски об упущенном.

Ная потянулась и, скосив глаза на Лиса, все-таки достала неровно сшитую тетрадь с заметками. Дорога ровная, лошади идут мягко, неторопливо, а меланхоличное настроение как нельзя лучше подходит для историй о трагической судьбе.

До трактира они добрались еще засветло, но, как оказалось, одного этого было мало: на заведение случился небывалый наплыв путников, жаждущих переночевать в тепле, и комната осталась только одна. В ней, правда, давно никто не жил, но если госпожа Ная немного подождет… Конечно, трактирщик ее помнит, всегда же через них ездит и иногда выступает, как тут забыть! Сегодня, правда, народ развлекают другие — группа странствующих бардов из двух гитаристов и одной миловидной девицы, которая очарует если не голосом, то мордашкой. Госпожа же на это не обидится?

На заверения, что она не имеет профессиональной ревности к коллегам и вообще не собиралась сегодня нигде выступать, ушло минут двадцать, за которые Ная уже почти решила, что кто-то из них сходит с ума. Да, она всегда останавливалась здесь хотя бы на одну ночь, когда бывала в Даргии, и от возможности подзаработать не отказывалась, но, в самом деле, это уже перебор.

— С тобой удобно путешествовать, — хмыкнул Лис, когда рассыпающийся в извинениях трактирщик устроил их за стойкой — за столами в переполненном обеденном зале мест уже не было.

— Не ерничай, — вздохнула Ная. — Мне и без того неловко. Заставила человека побегать, хотя оно того не стоит.

— Он же не хочет остаться без постоянного посетителя, если ты обидишься и в следующий раз из принципа решишь переночевать в чистом поле.

— Предел моих мечтаний — променять какую угодно кровать на лежак в поле, — она осеклась, вспомнив про единственную комнату. Не то, чтобы для нее это было проблема, но все же приличной девушке полагалось бы остерегаться ночевки с мало знакомым человеком. С другой стороны, приличной девушке вообще не стоило уезжать из дома. — Слушай…

— Как ты думаешь, они разгоняют посетителей на ночь по комнатам? Сдается мне, нет, во всяком случае, раньше так не делали, — беззаботно перебил ее Лис. — Думаю, посижу здесь, особенно если попозже перебраться в угол.

— Завтра из седла не выпадешь? — со вздохом спросила Ная, раскладывая на стойке заметки. Кое-что она успела набросать в дороге, и теперь было бы неплохо привести обрывки фраз в приличный вид, чтобы потом не забыть. — Не дури. Если бы я тебя боялась, не согласилась бы вместе ехать. Не один маньяк не станет нападать на жертву среди толпы, когда на их пути хватает безлюдных мест.

— На тебя напали в подворотне с понятными намерениями, а ты не боишься? — Лис уперся локтем в стойку и подпер щеку, с интересом глядя на нее. — У тебя странное отношение к людям.

— Какое есть. И я боюсь, очень, — она вспомнила охватившее ее на тракте ощущение беспомощности и передернула плечами. В теплом знакомом трактире, среди веселой шумной толпы и под ненавязчивую музыку из отведенного музыкантам уголка оно ненадолго отступило, и снова оставаться наедине с собой не хотелось. — Но не тебя. Я много путешествовала по Верне и Даргии и если бы плохо разбиралась в людях, до этого дня просто не дожила бы. Тем более, ты сам напросился быть охранником.

— Я предложил наугад. Почти не рассчитывал, что ты согласишься, — признался он. — Обычно леди долго выбирают охранников, и уж точно не на улице.

— Я эмпат и далеко не леди.

Лис вскинул бровь, в остальном не изменившись в лице. Он определенно умел держать себя в руках, но справиться с эмоциями, особенно первым порывом, куда сложнее, чем остановить лишний жест. Действительно не знал, хотя эмпаты среди музыкантов встречаются гораздо чаще, чем те же барды: этому дару важны не способности, хотя они только усиливают, а тонкая душевная организация.

— И никогда не ошибаешься?

— Пару раз случалось. Лет в пятнадцать, — Ная потянулась и, сунув под мышку заметки, встала.

Разносчица носилась по залу, разрываясь между посетителями, а духота в зале и заунывный репертуар выступающих музыкантов вгоняли в сон. Еще и прошлой ночью плохо спала… И пусть служанка не закончила убираться, ее можно потеснить, даже если начнет топать и шуметь на весь трактир.

Лис оставаться в зале вопреки своему намерению провести там ночь не захотел и догнал ее на лестнице, на вопросительный взгляд непринужденно сказав:

— Пытаюсь выполнять обязанности охранника по мере сил. Вдруг в темной комнате притаился злодей?

— В переполненном трактире? — она выразительно обвела рукой вокруг себя. Коридор второго этажа был пуст, но со стороны лестницы отчетливо доносились голоса и музыка, разбивающие сонную тишину, но и скрывающие звуки с улицы. И честно сказать, Ная предпочитала ночевать так, среди человеческого шума, чем в тихом селянском доме, сквозь стены которого слышно каждый шорох, а шаги по улице в ночи разносятся так далеко, что кажется, будто кто-то бродит под стеной.

— Я тоже много путешествовал и с убийствами на трактах встречался чаще, чем хотелось бы. Мне будет спокойнее, если проверю сам, — в голосе Лиса прозвучала неожиданная серьезность без тени иронии. — Потом спущусь обратно.

Ответить Ная не успела: им навстречу попалась служанка, как раз вышедшая из дальней двери. Заметив их, девчонка остановилась, поставила на пол ведро с переброшенной через край тряпкой и из кармашка на платье достала ключ. Да, дверь запирается снаружи, но если господам нужно, изнутри есть засов. Окно лучше не открывать, даже если сначала покажется, что душно —