делами и, возможно, захочет помочь в развитии — это будет совершенно неожиданный и приятный бонус!

Поэтому я подавил недовольство. И попросил бумагу и карандаш, после чего нарисовал таблицу, поясняющую принципы организации трехсменной работы на моих заводах.

— Как видите, Александр Михайлович, четыре бригады полностью обеспечивают бессменную работу, при этом на каждые три отработанных дня приходится один выходной. И смена короче, чем сегодня. Да еще и смены меняются. Ночью-то работать сложнее. Да и вечером тоже. А так никому не обидно. И оборудование не простаивает, а кует непрерывно прибыль. В два с половиной раза эффективнее получается!

Он задумчиво потрепал кончик бороды, а потом осведомился:

— А почему же остальные до такого не додумались?

— Так не надо это им! Тут ведь подводных камней куча целая! И оборудование быстрее изнашивается, и с конторщиками да кладовщиками не все так просто, им-то круглосуточно сидеть на работе резона нет… Опять же без электричества света не обеспечишь! А его у нас мало, и оно почти всюду очень дорого. Или вот даже Церковь взять. Вы думаете, легко было договориться, чтобы рабочие службу не по утрам в воскресенье посещали? Да еще не время от времени, а на постоянной основе? Целой сменой? У-у-у, целая история была!

Тут собеседник мой досадливо поморщился, пробормотал что-то неразборчивое, но ограничившись этим, показал жестом, продолжайте, мол. При этом вид у него был донельзя заинтересованный.

— Но не в этом дело! И не в том, что у нас в России на всем экономят — на оборудовании, на зарплате рабочим… Главное в другом. Сбыт-то невелик, а материалы дороги. И потому многие заводы работают не в полную нагрузку. Просто незачем им.

— А вам, Юрий Анатольевич, значит, есть к чему? — вернулся он к обращению по имени-отчеству. Однако по его интонации можно было понять, что это вовсе не означает, что разговор перестал быть деловым. Напротив, заинтересованность собеседника явно возросла. Вместо баловня судьбы, по случаю и благоволению высоких покровителей ухватившего удачу за хвост, он увидел во мне… Кого интересно? Хотелось бы надеяться, что потенциального партнера.

— И с остальными вашими товарами так же дела обстоят? Вы уверены, что спрос будет высоким, и удовлетворить его сможете только вы? И производить товар будете круглосуточно и без выходных?

— Именно так! Кукла Сиси, ее отлить можно только на моем оборудовании. Да и мороженое под названием «Эскимо»…

— В честь эскимосов, что ли? Говорящее название! — улыбнулся он. — А впрочем, простите, что прервал, продолжайте, продолжайте!

Нет, он положительно мне нравился все больше. Именно в роли «высокого покровителя». Живой ум, деловая сметка и заинтересованность в развитии страны… Ну, пока, хотя бы и на словах. Уже неплохо! Куда лучше, чем я надеялся. И я продолжил:

— «Эскимо» наше настоящим спросом будет пользоваться только летом, когда кругом жара, и мороженное тает, так что для охлаждения простого льда мало, нужен «сухой лед» и специальные теплоизолированные лотки. Так что производить я буду не «Эскимо», разумеется. Это я отдам партнерам, в каждом городе разным. А я буду делать установки по выработке «сухого льда»! Не сам, понятно, но мой заводик в Архангельске уже производит их. Пока «на склад», но с весны начнем рассылать их по всей стране! И остальное оборудование тоже производить стану. Вспененный пластик легок, хорошо изолирует тепло и достаточно прочен. Так что мои лотки опять же будут лучше, чем у других…

Романов понимающе усмехнулся и предположил:

— И в этой сфере у вас тоже все «ключи» на руках?

— Именно! Вроде и ничего особенного — уже типовой для меня адсорбционный холодильник, обычный паровой котел на нефтяном отоплении и паровая турбина. Ну, и маленькая «надстройка» — поглотитель углекислоты из воздуха и сухая градирня.

Тут по слегка поплывшему взгляду собеседника я понял, что слишком увлекся техническими деталями, и пояснил:

— Для этой «надстройки» окружающий воздух одновременно служит и для отвода лишнего тепла, и источником углекислоты. А в остальной установке углекислота перерабатывается в «сухой лед». Его я и планирую продавать. Но не всем, а только тем, кто пойдет на партнерство со мной. Или вернее, с организуемыми мной Торговыми домами. Сами понимаете, Александр Михайлович, одному мне такое не потянуть!

— Денег не хватит? — тут же поинтересовался он.

— Возможно, что и денег, — согласился я, — но главное — времени! Сами подумайте, это же сколько мороки — организовать закупку сахара, сливок, ванили… Потом хранить все это, продавцов нанимать, отчет принимать, деньги пересчитывать… Нет уж, увольте! Я лучше прибылью поделюсь, зато буду иметь ее куда больше!

— Интересно, интересно, — с легкой улыбкой пробормотал Великий князь, — Думаю, что Елизавета Андреевна не разочаруется, что вас поддержала. Она — дама деловая, и привыкла, что все её вложения приносят немалую прибыль. Я ведь правильно понимаю, что вы предложили ей партнерство?

— Графине Воронцовой-Дашковой? Разумеется, предложил! Как вы сами заметили, дама она деловая, хваткая… Да и влиятельная к тому же. Говорят, что сам Государь у них дома до сих пор запросто бывает.

— Не удивительно! — улыбнулся Романов, — он ведь с её сыном рос! Да и с прежним Государем их семья тоже дружила… Опять же муж её, хоть больше не министр по делам двора, но тоже влиятелен. Так что вы правильно поступили, что предложили ей партнёрство.

— Только по упомянутым проектам, Александр Михайлович, только по ним, — многозначительно улыбнулся я.

— Это хорошо! — поощрительно улыбнулся он. — Не стоит складывать все яйца в одну корзину. В Империи и другие влиятельные люди имеются. Так что давайте, доставайте свой товар!

При этих словах он довольно сощурился и энергично потер руки.

* * *

В тот раз мы проговорили до позднего вечера. Я предложил ему идею делать шипучие вина. В этом времени шампанское было страшно дорого — по «шашнадцать рубликов бутылка». Нет, кое-что при удаче можно было прикупить на пару-тройку рублей дешевле. Но все равно, цена была чудовищная и для большинства подданных Империи — почти неподъемная! Это жалованье дворника или истопника за целый