В половине десятого происходило построение всех курсантов перед новым зданием усадьбы для вечерней поверки. В десять ровно объявлялся отбой.

И так три месяца подряд. У некоторых выходило и подольше. Самые одаренные курсанты готовились по индивидуальным программам, рассчитанным на большее время.

По окончании курсов кто-то оставался при школе, но таковых было мало, обычно два-три человека с потока. Остальные же новоиспеченные агенты-шпионы передавались с рук на руки в то или иное управление «Абвер-Заграница», приданное штабу конкретного воинского соединения или армии, действующей на определенном участке фронта.

Учеба была завершена. Уно Калдма получил псевдоним Альфред. Он вместе с агентом Томасом и радистом Полетовым был придан «Абверкоманде-104», действующей при группе армий «Север».

Располагалась команда в Пскове. Недалеко от аэродрома она имела переправочный пункт, где группа Томаса — именно он был старшим в команде — получила советские военные документы и экипировку. Томас стал старшим лейтенантом, Альфред — младшим сержантом, радист Полетов — рядовым. По легенде все они были связистами, прошедшими краткосрочные курсы в Москве.

Потом все трое неделю готовились к выполнению задания. Знать им следовало немало. Для запоминания сведений была применена специальная методика. В случае невозможности выполнения основного плана предусматривалось несколько запасных вариантов.

Немало времени уделялось поведению при встрече с комендантским патрулем. Детально отрабатывались возможные вопросы и самые приемлемые ответы на них.

Не исключался вариант задержания кого-то из них органами НКВД или контрразведки. При разоблачении агенту рекомендовалось идти на сотрудничество, чтобы не поставить под угрозу провала всю группу. Но при следующем сеансе связи этому человеку надлежало тайным знаком сообщить в Центр, что он работает под наблюдением русских. Далее перевербованный агент должен был согласиться на обратную отправку, что позволило бы ему избежать гибели.

Экзамен принимал лично начальник «Абверкоманды-104» подполковник Гемприх, он же Петергоф. Этот человек много спрашивал, выглядел недоверчивым и хмурым, но в итоге остался доволен результатами.

После этого в стандартных командировочных предписаниях всех трех членов группы была сделана запись:

«Направляется командованием стрелкового полка 1273 в в/часть № 723 для выполнения специального задания».

На следующий день группу отвезли на аэродром. Там сам подполковник Гемприх произнес короткое напутствие.

Он заключил его словами, обязательными в таких случаях:

— С нами Бог!

Затем группа Томаса погрузилась в пузатое брюхо транспортного самолета; механик закрыл люк, загудели двигатели, разогреваясь. «Юнкерс» совершил короткий разбег, взмыл в воздух и взял курс на северо-восток.

После двух часов полета группа была сброшена в тылу 368-й стрелковой дивизии 7-й отдельной армии генерал-лейтенанта Трофименко. Разведчики приземлились под селом Ошта, где немцы и финны были остановлены в апреле сорок второго года.

Разведгруппа, конечно же, собирала данные о дислокации воинских частей, аэродромов, складов с боеприпасами и расположении минных полей. Но Ошта стояла на дороге, ведущей в Ленинград. Поэтому немецких агентов весьма интересовали еще и сведения о передвижении транспортных средств и грузов в сторону осажденного города.

Успешно прошла не только высадка. Трое шпионов скоро затерялись в общей массе красноармейцев. Они собирали нужные разведданные и отправляли их куда следует с помощью радиопередатчика «Телефункен», который был упакован в потрепанный чемоданчик, каковых в руках офицеров и гражданских лиц можно было увидеть в великом множестве.

Две с половиной недели разведгруппа работала в плотном режиме, радовала важными сведениями как свое начальство, так и командование немецких и финских частей, которые противостояли армии генерал-лейтенанта Трофименко.

На девятнадцатый день командировки пришла радиограмма с обозначением координат коридора, по которому группе надлежало уйти за линию фронта. Переход должен был совершаться ночью, в двух километрах западнее Ошты. Разведчики получили приказ идти прямиком на деревню Залесье, где расквартировался батальон финской армии.

Группа уже почти добралась до линии фронта, когда на одной из проселочных дорог была остановлена военным патрулем во главе с совсем юным младшим лейтенантом.

Он отдал честь Томасу, на котором была форма старшего лейтенанта, и произнес срывающимся, ломким баритоном:

— Товарищи, попрошу предъявить ваши документы.

— Представьтесь, пожалуйста, — проговорил Томас, нахмурил брови и строго посмотрел на младшего лейтенанта. — Или вас этому не учили?

— Начальник военного патруля младший лейтенант погранвойск НКВД Бармин, — сухо произнес офицер и снова козырнул. — Ваши документы.

— Пожалуйста, — сказал Томас и достал свои документы из нагрудного кармана.

Привычно потянулись за солдатскими книжками и Альфред с Полетовым.

Бармин стал внимательно разглядывать документы старшего лейтенанта. Он выискивал в них тайные знаки в виде лишней точки, пропущенной запятой или плохо пропечатанной буквы.

Так, удостоверение личности. Все в полном порядке.

Начальник патруля нашел на бланке командировочного предписания ту самую запятую, пропущенную в положенном месте, хмыкнул, хотел было вернуть документы старшему лейтенанту, да вдруг раздумал. Служебное рвение по молодости лет и незначительности офицерского звания еще не выветрилось из него и требовало выхода.

— Вот у вас в командировочном предписании написано, что вы выполняете специальное задание, — прищурившись, обратился к Томасу младший лейтенант Бармин. — А какое такое специальное задание может быть у вас здесь, на проселке, между двумя сожженными деревнями и в непосредственной близости к линии фронта?

— С какой целью интересуетесь, товарищ младший лейтенант? Это что, допрос? Я вовсе не обязан докладывать вам о своем задании, которое к тому же является секретным, — не очень-то вежливо проговорил Томас, стараясь оставаться спокойным и незаметным движением расстегивая кобуру.

— Хорошо, — согласился дотошный начальник патруля. — Вы действительно не обязаны это делать. А что у вас при себе? — Он указал на чемодан в руках Полетова. — Попрошу предъявить для досмотра.

— Это на каком основании? — спросил Томас, нахмурился, почувствовал, что его спутники напряглись, и мельком глянул на Альфреда.

Взгляд Томаса, который успел поймать Альфред, означал команду: «Спокойно! Пока ничего не предпринимать!»

— А на таком, что проверка личных вещей военнослужащих является служебной необходимостью, — холодно ответил Бармин. — Или вы этого не знаете? У нас, как и у вас, служба, — добавил младший лейтенант и притворно вздохнул, словно ему самому было неприятно совершать то, что предстояло сделать, и он очень устал от всего этого.