– Благодарю, Учитель. Скажите, что нужно сделать для ва… – Игорь не успел нахмуриться, она почти сразу поправилась, – … для всех нас.

– Не здесь. Пойдем на кухню.

Отвернувшись к окну, он достал из нагрудного кармана пузырек с анальгетиком, заглотнул разом две таблетки. Путаясь в связке, с трудом нашел нужный ключ, отпер замок форточки, судорожно вдохнул свежий морозный воздух. Выбил из пачки сигарету и, невзирая на участившийся пульс в висках, закурил, надеясь хотя бы «Честерфилдом» задавить душную вонь, к которой на кухне примешивались запахи подгоревшего масла и несвежей еды.

Оксана аккуратно собрала тарелки с остатками завтрака, сунула в мойку, протерла стол куском старой газеты. Встала рядом, не сводя с Игоря серьезных и одновременно восторженных глаз. Не проронив за всё время ни слова – знала, что Учителю нужно подумать.

Она любила видеть его вот таким: серьезным, нахмуренным, сгорбленным. Казалось, этот человек взвалил на себя непосильное бремя, шутка ли – почти три десятка суицидеров, от которых отмахнулись все: и психотерапевты, и больничные психиатры, и даже родственники. Только за то, что Учитель сделал для нее лично, она готова была на всё. На самое тяжелое служение.

А ведь он и других вытягивал. Не одного, не двух – десятки! Да еще консультировал посетителей сайта, а их там тысячи полторы, не меньше. Не всегда получалось, конечно. Честно говоря, идеального результата удалось достигнуть лишь дважды: с ней и еще с одним парнем – Вячеславом, которого Оксанка никогда не видела, но по рассказам знала как давнего приятеля. Но ведь Игорь… Учитель в самом начале пути – и года еще не прошло со дня открытия Приюта. Четверо погибли в самом начале, он не успел достучаться до них, потом еще трое, но дальше произошло невероятное – он остановил их! Остановил на грани, у самого порога. И держал там десятый месяц.

И еще. Учитель познакомил ее с Олегом. А сейчас спасал и его, не обращая внимания на прогнозы врачей и на страшную безысходность в душе парня. Ох, не зря ему дали такую странную кличку: Пустой.

«Надо поговорить с Учителем об Олеге, – подумала Оксана. – Эти его странные фантазии… Вдруг они опасны? Он так разумно всё объясняет, в первый раз я даже почти поверила. Ему надо помочь. Может, я смогу?

И еще. Я обязательно должна рассказать о темном проеме, что снится мне с того самого дня».

– Ксанка, – Учитель называл их всех немного иначе. По-своему. Чтобы в любом шуме и гвалте, во сне или даже в самом тяжелом состоянии они сразу поняли, кто зовет. – Ксанка, мне сейчас нужно уйти. Надолго, возможно до завтра: много дел в городе. Посмотри, пожалуйста, что у нас с едой, с водкой, с лекарствами. Посчитай и скажи, сколько осталось, если чего не хватает, я куплю.

– Хорошо, – она кивнула, уже что-то прикидывая про себя.

«Может быть, рассказать сегодня? Конечно, он выглядит усталым, но ведь сил нет терпеть! Стоит только заснуть, как ненавистный проем выплывает прямо на меня и медленно, медленно ползет вперед…»

– Вечером, перед сном пусть выпьют водки. Тем, кто тебе помогает, – по глотку. Остальным – по два стакана. В общем, как обычно. Поняла?

Каждый раз, когда приходилось надолго оставлять своих «пациентов» дома, запирая дверь и окна, Игоря мучили неприятные предчувствия. Но не пошлешь на улицу ту же Оксану с ее извечной боязнью узких проходов и темных подворотен. А кормить ораву голодных ртов всё равно надо. Ну, и не только кормить… И развлекать тоже. Точнее – отвлекать. От невеселых мыслей и деструктивных поступков.

А это деньги, и деньги немаленькие. Вот и приходится «добывать». Разные есть способы – одни лучше, другие не очень. Но цель-то оправдывает средства, разве нет? Что бы там не говорили, но в результате у этой глупой ребятни будет возможность прожить еще неделю.

– Хорошо, Учитель. А с Катёнкой что делать? – Оксана кивнула на спящую в углу девушку.

За всё время та даже не пошевелилась, скорчившись в неудобной позе. Убойная доза эйфорина сделала свое дело – на губах Кати-Катёнки блуждала неуверенная улыбка, по подбородку стекала слюна, руки беспокойно шевелились, ощупывая пространство вокруг. Глаза девушки были закрыты, но веки то и дело вздрагивали, как будто зрачки под ними безуспешно пытались что-то рассмотреть.

Игорь поморщился правой стороной рта, так, чтобы не видела преданная Оксанка.

А чем еще прикажете вытаскивать эту сколовшуюся дуру, если она, едва заканчивается действие эйфорина, разом вспоминает всё, что сделала, царапает ногтями обои, надеясь добраться до проводки, или порывается вскрыть себе вены любой подвернувшейся под руку вещью, даже щепкой?

Катёнка кололась лет с двенадцати. Кололась по-страшному. Родители у нее умерли, за воспитанием особо никто не следил – да и что там может сделать дряхлая бабка! Девушку обучила улица. На какое-то время полегчало, когда нашелся парень, из своих же, дворовых, что взял ее к себе и даже хотел жениться. Ему удалось ослабить тягу к игле, но расписаться они не успели. Катя забеременела, а будущего мужа неожиданно призвали в армию, на Северный флот.

И игла снова вернулась в Катину жизнь. Она кололась до родов, и после, и вообще всё время. Удивительно, как ей удалось родить здорового сына. Однажды, находясь на «кумаре», Катя взяла годовалого Димку и поехала к старым знакомым – цыганам. Только собиралась она не просто купить дозу – денег не было, а заложить ребенка в долг на пару часиков, «сейчас, мол, съезжу к другу, займу и вечером отдам». Сменяла, короче, сына на пару уколов.

Получив искомое, Катя купила две дозы, укололась и благополучно забыла, что должна вернуться за ребенком. Только через неделю кто-то из знакомых, узнав в малыше Димку, выкупил его и привез к незадачливой «мамаше». Соседи говорили – крик стоял на весь двор! Даже избили ее вроде и прямо при сыне пообещали, что отпишут мужу, он приедет и покажет, как дитем торговать.

Но не подействовало. Самое страшное произошло несколько месяцев спустя, когда Димка только-только отметил свой второй день рождения. Катя поехала к знакомым под Александров: они растили на приусадебном участке коноплю и обещали кумар совсем задешево. По пути, на проселочной дороге где-то во Владимирской области Димка потерялся – обкуренная мать заплутала в лесу, промахнувшись мимо тропинки на платформу. Нашли его только поздней осенью. Экспертиза показала: мальчик погиб мучительной смертью – его загрызли лесные звери или собаки.

Катин муж, узнав обо всем, повесился в каптерке во время дневного дежурства. А сама она, находясь на очередном «кумаре», за два дня до похорон сына взяла подаренный соседом детский костюмчик – для гроба и вновь поехала к любимым цыганам. Нашла, наконец, что еще можно заложить, хорошо хоть гробик не прихватила.

Лишь тогда друзья мужа сдали Катю в диспансер на принудительное лечение. Не без труда ее удалось привести в более или менее вменяемое состояние. И она сразу же вспомнила многое, а что не вспомнила – рассказали. Самым страшным для нее оказалась даже не гибель Димки. Хуже всего, что в наркотическом угаре она просто забыла, где похоронены ее сын и муж.