Гость сразу же понимает, что оказался в старинном торговом банке, учреждении достойном, со славными традициями. Здесь разговаривают приглушенно. Все призвано – специально призвано – создавать впечатление: «Здесь большие деньги, но сохраняй хладнокровие, не возбуждайся».

Атмосфера в «Хамбро» отличается от атмосферы в американском банке, где все открыто для осмотра, или от швейцарского банка со спрятанными кабинками для вырезателей купонов и ничем не примечательных кабинетов за толстыми дверями. Здесь акцент делается на истории. Старый часовых дел мастер, который каждую неделю приходит осматривать и заводить напольные часы фирмы «Уиндмилл и Уайтмен», – часовщик в пятом поколении, что почти уравнивает его с нынешними Хамбро, представителями шестого поколения торговых банкиров. Старинные часы наводят на мысли о тщательно подобранном реквизите в тщательно продуманной театральной декорации; кажется, в торговых банках сознательно хранят вещи, напоминающие об их прошлом. Но дух в банке настоящий – здесь сохранился первопроходческий дух предприимчивых купцов и викингов-предпринимателей.

Над входом на третий этаж с потолка свисает модель старинного парусника. Основатель династии, Hofraad (советник двора) Йоаким Хамбро, торговец шелками из Копенгагена, живший в XVIII в., нажил состояние с помощью парусников. По контрасту рядом с входом стоит застекленная витрина с моделью одного из самых крупных в мире дизельных танкеров, «Берге Бергесен» водоизмещением 91 875 тонн. Он больше «Куин Элизабет» и, естественно, построен на средства «Хамбро». Покойный советник двора был бы очень доволен.

Безукоризненный дворецкий в визитке и полосатых брюках, сочетающий в себе нужную степень достоинства и надменности, с таким видом принимает у гостя плащ «Берберри», как будто он подбит соболями. В приемной у входа стоит телетайп, тщательно закамуфлированный в полированном шкафчике красного дерева. Телетайпные послания, газеты, финансовые тома выстроились вдоль стены. На окнах венецианские жалюзи; свет в комнату почти не проникает. Гость видит бюст прославленного предка Хамбро, который переживал острые кризисы и выходил из них богаче, чем был прежде.

Дворецкий спрашивает, назначена ли встреча. Он держится с уверенностью, которая приходит после сорокалетней верной службы. Дворецкий здесь так же на своем месте, как старинные напольные часы. После того как гость побывает здесь несколько раз и получит невидимую печать одобрения управляющих, возможно, дворецкий снизойдет до того, что узнает его. Он помнит мрачные дни, когда в Сити бушевала паника, но никогда она не поднималась сюда, на этаж руководства. В 1926 г., во время всеобщей забастовки, когда в Сити замерла почти вся жизнь, персонал «Хамбро» встречался в отеле «Рассел»; там они тихо продолжали работать.

В начале Второй мировой войны досье и архивы банка были эвакуированы в усадьбу «мистера Джека» в Бедфордшире. Вместе с архивами и досье уехали несколько старейших служащих. Каждую ночь два курьера с депешами встречались на станции метро «Кокфостерс»; один приезжал из банка на Бишопсгейт, второй – из Бедфордшира. В те страшные дни и ночи в Лондоне произошло много ужасного, но два курьера ни разу не разминулись. Они встречались на станции «Кокфостерс» и обменивались чемоданчиками с депешами. Хотя дел стало меньше, все шло как обычно.

Дворецкий неожиданно умолкает – может быть, чувствует, что и так сказал слишком много. Культ скрытности на этаже руководства в банке «Хамбро» доведен до совершенства. Когда несколько лет назад к обеду был приглашен король Швеции, об этом не знали даже представители собственной службы банка по связям с общественностью!

Два года назад на обеде в банке побывала королева Елизавета. В тайну были посвящены только члены правления и с полдюжины доверенных лиц. Королеву приняли в зале правления, а после беседы решено было устроить ее величеству маленький сюрприз. Банки – довольно скучные учреждения, полные папок, чеков и балансовых отчетов. Конечно, в банках случаются настоящие драмы, но они редко видны или слышны. Нельзя же развлечь королеву, показав ей папку с акцептованными векселями, которые составляют главный предмет в «Хамбро». Или набросок (тогда незаконченного) небоскреба компании «Пан-Америкэн» на Манхэттене, который строился также при участии «Хамбро» в ходе одной из самых «изящных финансовых операций века».

Тогда у кого-то возникла простая, но блестящая мысль: почему бы не сложить кучку золота, серебра и платины, которая стоит ровно миллион фунтов? Скорее всего, ее величество никогда еще не видела, как выглядит миллион фунтов. Сюрприз тоже втайне собрали внизу, в хранилище. Миллион фунтов уместился в груде слитков в три фута (около 1 м) высотой и весом в 5322 фунта (2414 кг). Сюрприз состоял из слитков золота весом 400 унций и 32 унции (11,33 и 0,9 кг), соверенов, голландских гульденов и персидских риалов; а также серебра, отчеканенного в Пекине, в городе Брокен-Хилл (Австралия), в Перу, Сан-Франциско и в Банкер-Хилл. Наверху лежали несколько фунтовых банкнотов Английского Банка.

Королеве сюрприз понравился; она с благодарностью приняла в виде сувенира крошечный, весом три унции (85 г), золотой слиток. Такие слитки называются «слитками контрабандиста». Их удобно носить в жилетном кармане и незаметно передавать из рук в руки. Стоит каждый такой слиток около сорока пяти фунтов.

Способные молодые сотрудники банка «Хамбро» излучают уверенность. Бывали случаи, когда служащих увольняли за некомпетентность, но никогда – за то, что те время от времени совершали ошибки.

– Когда что-то идет не так и ошибка обсуждается на одиннадцатичасовом совещании, часто решают покрыть убытки, – говорит один способный молодой сотрудник. – Нас призывают принимать решения быстро, хотя иногда эти решения могут оказаться неверными. В нашем деле высока конкуренция; много риска. Захватывающе! Скучно у нас не бывает. Каждый день не похож на предыдущий, и учиться приходится по ходу дела. В нашей работе есть свои преимущества: приходится решать сложные задачи, что наполняет уверенностью. В промышленности я могу заработать больше, но там не будет и вполовину так интересно.

Большинство молодых управляющих – иммигранты, которые хорошо знакомы с реалиями своих родных стран и вместе с тем понимают, как работают в Сити. Например, начальник отдела Швеции и Финляндии – молодой юрист из Швеции. Он окончил университет на родине, приехал в Лондон, работал у Ллойда, затем перешел в банк «Хамбро», где начал с нуля. Он знаком со многими молодыми шведскими банкирами и промышленниками; они вместе учились, а теперь стали его клиентами. Он говорит с ними на их языке, часто ездит в Швецию.

– Шведскому клиенту трудно меня надуть, – говорит он.

Молодой сотрудник «Хамбро», глядя на свою родину извне, часто видит больше, чем его соотечественники, которые живут в Швеции постоянно. В результате ему в голову приходят мысли, до которых не додумываются его шведские клиенты.

– Я смотрю на их проблемы так же, как американец, приехавший в Европу, смотрит на проблемы в бизнесе у европейцев. Торговый банкир питается информацией, и я стараюсь собрать все доступные сведения на моей территории. Многое я узнаю от самих клиентов; человек невольно говорит свободнее, когда рассказывает о себе. Часто я решаю, можно или нет доверять тому или иному клиенту, на основе чего-то неуловимого, неосязаемого.