Оглянулась.

Комната просто огромная.

Как трехкомнатная квартира в престижном районе! С хорошей такой квадратурой.

Широченный во всю стену шкаф. Я открыла его и чуть не подавилась воздухом. Это были не двери, а складывающиеся половинки, ведущие в гардеробную комнату. Очень большую. Правда, гардеробчик был пустой. Единственное платье висело у самого входа. То самое, в котором я прибыла в замок. Но моих чемоданов не было.

Я закрыла шкаф.

Начала дальше осматривать комнату.

Кровать, на которой я лежала, была широкой, под синим балдахином, по бокам стояли тумбочки. У окна софа с деревянными подлокотниками. Парочка кресел с накинутыми на них белыми шкурами. На полу лежали тоже шкуры.

Камин у стен. В нем уже прогревшие угли. Кстати, здесь прохладно. Я поежилась. Высоченное окно. Я подошла и выглянула. В полутьме видны ели и лиственные деревья с уже пожелтевшей листвой, чуть видимой в свете фонарей. В ночи трудно определить, но мне подумалось, что в этом мире, как и в нашем, сейчас осень.

Я посмотрела вниз. Каменная аллейка под окнами. Фонари, источающие мутный желтый свет. Судя по высоте, я на третьем этаже, не выше. Само здание большое, с изгибами, выступами и барельефами. Я видела каменные стены, уходящие в две стороны, выпуклость башен. Их конусообразные крыши упирались пиками в небо. Очень высоко. Их даже не разглядеть. В окне, под самым верхом самой высокой башни, можно различить свет.

– Мадемуазель! Накиньте халат!

Я развернулась. В двери стоял, застыв, седой старик, старательно отводящий в сторону взгляд. Служанка оттолкнула его и кинулась ко мне. Схватила со спинки кровати приготовленный, по всему, видимо, мне халат, и бросилась меня прикрывать. А я, растерянная, как-то и не задумалась, что мой вид в нижнем белье может кого-то смутить.

Уже подпоясавшись, все же решила проявить уважение к пожилому возрасту.

– Прошу извинить. В моем мире подобный вид не приводит к смущению лиц лекарской профессии.

Натолкнулась на изумленные взгляды служанки и лекаря. Тут же поняла, что сказала лишнее.

– То есть в моей стране… Государстве… Королевстве… У нас другой менталитет… Понимание, что стыдно, а что нет, у нас иное!

Старик головой покачал.

– Сильно ударилась. Разумом повредилась. Сейчас проверим, временно или совсем.

Направился ко мне. Подхватил под локоть. Служанка – под второй.

– Пройдемте к кровати. Вам следует еще полежать, – прицыкивал языком лекарь.

Вместе они уложили меня. Накрыли одеялом.

Лекарь осторожно потрогал мою шишку. Я ойкнула.

Старичок достал из кармана тюбик с синей мазью и густо намазал мне лоб.

– Вот так. Через часик забудете, что ударились. А теперь покажите-ка мне язык, милая мадемуазель.

Я послушно показала язык. Если считают меня пришибленной, пусть так и будет. Спорить я не стану. Себе дороже выйдет. Если я правильно понимаю, не все здесь знают о том, что я иномирянка.

– Язык в норме.

Лекарь грубыми пальцами приподнял мне веко и заглянул, будто пытался что-то увидеть сквозь глаз в мозгу. Потом заглянул в ухо. Приложил большие пальцы к моим вискам и начал что-то отсчитывать. Досчитал до десяти. Улыбнулся.

– И здесь нормально. Помутнение у девушки временное.

Руками хлопнул по своей коленке.

– Вот и замечательно. Сейчас вас Маргарет накормит, и будете как огурчик. Только осторожнее с головой. Если будете набивать такие шишки, и верно разум помутится. И тогда даже я не помогу.

Поднялся. Повернулся к служанке.

– Мадемуазель сейчас лучше принимать белковую пищу и обильное питье.

Маргарет послушно кивнула.

– Так и сделаю, доктор Эрл.

После чего поправила мне одеяло.

– Полежите еще, милая. Король никуда от вас не денется.

Я, собственно, и не сомневалась. Я просто решила в лишние диалоги не вступать.

Когда Маргарет и лекарь удалились, скинула одеяло и снова встала. Прошла к окну.

Свет в башне уже не горел.

Ее величество королева Анитта Келл мегерой ворвалась в кабинет. Встала, облокотившись о стол, смотря на короля с гневом. Ее грудь под декольте тяжело вздымалась. Рождалось чувство, что сейчас лопнет по швам стягивающая материя.

Сир отложил бумаги в сторону и, откинувшись в кресле, строго посмотрел на мать.

Глаза той блестели бешеным огнем.

– Изволь объясниться, Дейр. Что делает в нашем замке дочь этой… Этой…

– Поосторожнее в высказываниях, – грозно предупредил король.

Женщина с усилием проглотила оскорбительные слова.

– Эта девочка. Откуда она взялась? Мы же уничтожили всех… всех… – Она с трудом сглотнула готовую вырваться колкую фразу. Закатила глаза. Молитвенно сложила руки. – Дейр! Я не переживу ее в нашем доме. Скажи, что это недоразумение и сегодня же девчонку казнят.

– Казнят? – Король встал. Грозным изваянием навис над столом и замершей королевой. – За что, объясните-ка мне, ваше величество, девушку должны казнить?

Женщина испуганно хлопнула ресницами.

– Но… Она же… Дочь… В ней гнилая кровь…

– Никто не должен отвечать за грехи родителей. – Удар кулака о стол был столь мощным, что королева пораженно отступила, широко распахнутыми глазами взирая на Дейра. Таким она его еще не видела. Всегда спокойный, если не сказать равнодушный, он взирал сейчас на нее с необъяснимой яростью.

– Миа даже не знает свою мать! Так за что она должна расплачиваться? Хватит того, что на ней лежит печать моего отца.

Губы королевы задрожали.

– Твои слова звучат с упреком. Значит ли, что ты осуждаешь короля?

– Бывшего короля, – поправил ее Дейр. – И вас, как его супругу, а значит, бывшую королеву, я бы попросил не забываться.

Ее величество выпрямила спину. Сжала руки в кулаки.

– Скажи еще, что собираешься снять с нее печать?

Король усмехнулся в лицо ее величества и опустился в кресло. Уже не глядя на Анитту, подтянул к себе бумаги и скупо ответил:

– Да!

Лицо королевы побледнело.

– Невесть какая магия в девчонке. А если это будет проклятый дар ее матери?

– Я собираюсь вернуть всю ее семью, – будто не слыша стенаний женщины, произнес король.

Непроизвольный судорожный выдох вырвался из уст ее величества.

– Интересно, каким это образом? У них нет больше ни земель, ни угодий, ни… – начала она и смолкла. – Ты… Вы… Дейр! Отбор! Ты собираешься отправить ее на отбор. Потому она здесь. Но, милый мой. Иметь дар и уметь им пользоваться – разные вещи! Девочка не магичка.