Младший равнодушно отнесся к проблеме. Жалко, конечно, что между двумя расами возникли трения, но, если ванеки действительно столь убежденные фаталисты, как утверждает Хебер, чего о них беспокоиться?

Он подошел к универмагу. Выставленные в центральной витрине продукты и товары в сверкающей разноцветной упаковке из пластика и металлических сплавов резко контрастировали с деревянной постройкой, потрепанной непогодой. Все дома в городе сложены вручную из местного дерева. Наверно, готовые панели слишком дорого стоят.

На дверях висела написанная от руки вывеска с именем владельца заведения — Билл Джефферс. Шагнув вперед, Младший задохнулся от разнообразных запахов. В нос ударила богатейшая смесь ароматов, начиная с жареного мяса и заканчивая удобрениями.

Глаза еще не привыкли к слабому свету внутри магазина, и он прямо в дверях с кем-то столкнулся. Прищурившись и моргая, разглядел молодого ванека, пробормотал, обращаясь к закутанной в хламиду фигуре:

— Прошу прощения, почти ничего не вижу, — и пошел дальше к стойке в дальнем конце обеденного зала, не заметив, что ванек проводил его пристальным взглядом.

— Слушаю, сэр! — взревел за прилавком брыластый медведь. Гигантские ладони упирались в прилавок, сквозь растрепанную черную бороду сверкали в улыбке белые зубы. — Чем могу служить?

— Хотелось бы перекусить. Есть у вас в меню что-нибудь?

Великан прищурился:

— Видно, вы у нас новенький. Тут вы съедите не что-нибудь, а настоящий обед: местное мясо, местную картошку и местные овощи.

— Ну, очень хорошо, — пожал Младший плечами. — Тогда подайте мне настоящий обед.

— С удовольствием. Кстати, меня зовут Билл Джефферс, — представился он, вытер о полу рубашки правую руку и протянул Младшему.

Тот ответил на рукопожатие и тоже назвался.

— Надолго к нам, мистер Финч? — полюбопытствовал Джефферс.

Младший покачал головой:

— Вряд ли. Я просто путешествую.

Ох уж эти провинциалы! Везде суют нос. Вечно расспрашивают без всякого зазрения совести, кто ты такой, надолго ли приехал. Он привык иметь дело с людьми, которые получают подобные сведения косвенным образом.

Джефферс кивнул ему, глядя мимо.

— Тебе чего?

— Поесть, бендрет, — проговорил за спиной Младшего тоненький свистящий голосок.

Оглянувшись, он очутился лицом к лицу с ванеком, с которым случайно столкнулся в дверях.

— Привет, — кивнул Младший.

— Добрый день, бендрет, — ответил ванек.

У него был легкий костяк, гладкая сероватая кожа с синим оттенком, пронзительные черные глаза, родимое пятно цвета индиго почти посередине лба, чуть левее.

— Как дела у вас нынче? — осведомился Младший в неуклюжей попытке завязать беседу.

Несмотря на многолетнюю службу в КАМБе с его безграничными связями во всем освоенном космосе, он никогда еще близко не видел инопланетянина. Хотя считалось, что почти все ванеки несут в себе следы человеческого генетического материала, в любом другом отношении это настоящие инопланетяне. И вот один из них стоит рядом, заказывая обед. Отчаянно хотелось вступить в разговор, но он никак не мог найти общую тему для обсуждения.

— В основном мы хорошо живем, — последовал ответ.

Младший обратил внимание на множественное число местоимения, вспомнив рассказы Хебера. Предлог не слишком удачный, но, возможно, поможет разговориться.

— Я слышал, что ванеки всегда говорят «мы» вместо «я», — подобострастно начал он, чувствуя себя чрезмерно дотошным туристом. — Почему?

— Так у нас принято, — равнодушно ответил ванек. — Наставники учат, что мы едины в Большом Колесе. Может быть, так и есть. Мы не знаем. Знаем только, что обязаны так говорить, и несомненно будем. У ванеков нет слова, которое обозначает одного человека.

— Очень плохо, — с полной искренностью заявил Младший и мигом пожалел об этом.

— Почему, бендрет?

Ванек наконец-то проявил определенный интерес, и Младший понял, что надо найти деликатный, но честный ответ.

— Ну, я усвоил в ходе обучения, что раса развивается благодаря действиям отдельных личностей. По-моему, ванеки прогрессируют страшно медленно. То есть, насколько я могу судить, за последние столетия вы ничего не достигли. Может быть, именно потому, что в вашем функциональном словаре отсутствует местоимение «я». Надеюсь, вы не обидитесь на такие слова.

Ванек прищурился:

— Не надо извиняться за откровенное изложение своих мыслей. Возможно…

Он вдруг замолчал — появился обед: дымящиеся груды еды на деревянных подносах. Оба заплатили за свои порции валютой Джебинозы, и Младший надеялся, что ванек пойдет за ним следом к столикам в левом углу. Но вместо этого инопланетянин повернулся и направился к двери.

— Куда вы?

— На улицу. Обедать.

— Там слишком жарко. Давайте сядем за столик.

Ванек нерешительно оглядел пустое заведение — Джефферс скрылся где-то в глубине — и без единого дальнейшего слова проследовал за Младшим к столу.

Проголодавшись, оба уселись и сразу принялись за еду. Дважды набив полный рот, Младший спросил перед третьим глотком:

— Ну, на чем мы остановились?

Ванек посмотрел на него через стол, задумчиво жуя:

— Возможно, вы правы. Некогда мы могли утверждать, что будем развиваться, сколько пожелаем. Теперь этого не скажешь. Мы, ванеки, с готовностью приняли и воспользовались благами цивилизации, которая технологически далеко превзошла нашу собственную. Никто не хотел, чтобы в нашей культуре начался застой. В любом случае дело больше в культуре, чем в технологии. У нас…

— Эй! — раздался крик с другого конца зала. — Ты что это тут делаешь?

Младший, присмотревшись, увидел за спиной ванека стоявшего за стойкой Джефферса с пылающим взглядом.

Ванек, не оглядываясь, прихватил свой подносик и заторопился к выходу. Младший смотрел ему вслед в изумленном молчании.

— Что случилось? — спросил он. — Мы беседовали…

— Мы не разрешаем никаким ванекам здесь есть, — объяснил ему Джефферс более мягким тоном.

— Почему, черт возьми?

— Потому что не разрешаем, и все! Младший, разозлившись, с трудом взял себя в руки.

— Знаете, это дьявольски оскорбительно для любого.

— Может быть. Только мы все равно не позволим ванекам обедать у нас.

— И кто же это «вы»?

— Я! — уточнил Джефферс, выйдя из-за стойки и приближаясь к столику Младшего. Двигался он с неожиданным для мужчины его габаритов изяществом. — Это мое заведение, и у меня есть полное право гнать отсюда нежеланных клиентов!