Заглушая треск выстрелов, послышались гулкие взрывы. К первому столбу дыма быстро прибавились еще несколько. Теперь уже минимум один точно приходился на район гвардейских казарм.

Разрастание боя лишь радовало. Чем крепче военные возьмутся за дело, тем быстрее они его завершат. Иначе ситуация останется в подвешенном состоянии, как все последние дни.

И лишь Чачу взъерошил волосы и подумал вслух:

– С кем воюют?

– Так это… Как – с кем?

– Просто, массаракш! Против гражданских тяжелое оружие не требуется. Или аборигены хорошо подготовились и запаслись вплоть до гранатометов, или на их стороне выступила какая-то часть хонтийской армии.

– Ты скажешь!

И все-таки призадумались. К мнению Бата прислушивались. Он мог быть разным, однако в логике Чачу еще не отказывал никто.

– Массаракш! Да ерунда! Куда местным воякам против Гвардии? – Тику очень хотелось скорейшего завершения бунта.

– Не скажи. – Турс был чуть постарше большинства товарищей, успел отслужить в армии два года, а потому знал о предмете разговора не понаслышке. – Сколько тут гвардейцев? Отдельные подразделения. А у хонтийцев в пределах города целая бригада. И неподалеку еще одна, танковая. Плюс – помните разговоры об ополчении? Если не врали, знаете, сколько можно набрать народа! Даже из резервистов. Послушайте, как грохочет! Там форменный бой, а не наведение порядка. Стреляют явно с двух сторон.

Радио вновь ожило. Неведомый диктор от лица Хонтийского Парламента вновь призвал народ к оружию, дабы совместно с регулярной армией выгнать потомков захватчиков прочь. Только на сей раз дополнил – часть территории уже полностью освобождена, лишь в отдельных городах, где стояли войска Метрополии, идут бои, но сомневаться в их исходе уже нет нужды. Метрополия всюду терпит поражение, солдаты сдаются в плен, где могут – пускаются в бегство, и падение последних очагов сопротивления – вопрос времени. Отныне Хонти объявляется независимой республикой, и уже вечером состоится торжественное выступление первого за последнее время независимого правительства с поздравлениями и разъяснениями.

– Массаракш!

Заговорили все разом, пытаясь понять: верить передаче или нет? Кто-то вполне мог выдать желаемое за действительное. Иначе зачем призыв к оружию, если победа почти достигнута и враг массово сдается? Нелогично. С другой стороны, положение сложнее, чем думалось. Наверняка прозвучала и часть правды – насчет хонтийской армии, боев и прочего. Даже в «освобождение» части территории вполне верилось. Той, где никогда не было войск Метрополии. Взяли и сменили власть, а где – даже менять не стали. Хонти пользовалась автономией, управление осуществлялось местными кадрами, даже губернаторы назначались из коренных хонтийцев.

Пусть случившееся ненадолго, пусть скоро из Метрополии сюда хлынут железные бригады и непобедимая Гвардия, вопрос – что делать сейчас, на самом всплеске бунта? Ждать? Сколько? Или, может, гвардейцы смогут переломить ситуацию хотя бы здесь и продержаться до подхода подкреплений?

Решения не было. Один Турс предложил прорваться к гвардейским казармам, но как-то неубедительно, без воодушевления. Даже непонятно – то ли на помощь своим, то ли под их защиту… Но грохотало как раз в той стороне, и как пробраться среди бела дня по простреливаемым улицам… Даже при удаче – вдруг гвардейцы примут их за врагов? На лбу же не написано, кто ты.

– Тут это… Надо было…

Толку от сожалений…

– А ведь они могут прийти сюда. – Чачу затушил очередную сигарету и немедленно потянулся за следующей.

Кто «они», было ясно без дополнительных пояснений.

– Надо собраться всем вместе! Нас тут чуть не тысяча! Пусть приходят! – высказался Тик.

– Пусть… У тебя, может, оружие есть? – возразил Турс. – Но собраться все равно надо. Может, решим, что делать? Оставаться, прорываться, уходить…

Кто-то из студентов уже ушел. В окно было видно, как иногда небольшие группки по несколько человек торопливо пересекали городок и исчезали среди ближайших кварталов. Что их ждало там, посреди объятого смутой города? И что ждало оставшихся?

Обычно человеку немного грустно покидать обжитое место. Куда бы он ни уезжал или даже – возвращался, но дом, комната, уголок, к которому успел привыкнуть, поневоле тянет если не остаться, то хоть вздохнуть от близости разлуки. Все-таки еще одна страница жизни, в которой наверняка имелось много хорошего. Память ведь устроена так, что плохое забывается гораздо быстрее.

На сей раз грустно не было. Хотелось как можно скорее вырваться отсюда. Чачу лишь бросил один прощальный взгляд – ничего не забыл? Впрочем, что тут забывать? Деньги надежно запрятаны в одежде. Несколько бумажек положены в карман – если будут обыскивать. В рюкзаке смена белья, лишняя рубашка, продукты и сигареты. Добротный охотничий нож в ножнах – единственное оружие – укрыт под легкой невзрачной курткой. Остальное превратилось в лишний груз. Неясно, сколько предстоит протопать пешком, прежде чем найдется попутный транспорт, и ни к чему обременять себя поклажей.

Вокзал по здравому размышлению предпочли миновать. Раз перед тем не было билетов, вряд ли они появятся именно сегодня. Плюс – даже если ходят поезда, мятежники просто обязаны выставить на вокзале патрули. Есть шанс, что гвардейцы сделали то же самое и удерживают железную дорогу под контролем, только как раз с той стороны выстрелов давно не слышно. В возможность отказа хонтийцев от обладания стратегическим пунктом верилось слабо, значит, гораздо разумнее считать, что он в руках у врага.

Из той же предосторожности уходили не через главный ход, а с противоположной стороны. Там с незапамятных времен в ограде была раздвинута пара прутьев, и многие студенты пользовались этим маршрутом: когда сократить расстояние, а когда – остаться незамеченными.

Улица снаружи была пустынной. Впрочем, она и в лучшие времена не отличалась многолюдием – вечно пыльная, дома по другую сторону старые, обшарпанные, частью заброшенные. Зато довольно много зелени, уже давно переходящей в категорию дикорастущей. Не центр, кому какое дело до ухоженности?

Когда уже почти все пролезли, внимание привлек шум моторов.

– Идите. Я догоню, – коротко сказал Турс и юркнул обратно.

Догнал он действительно быстро, практически за первым поворотом.

– Хонтийцы. Несколько грузовых машин. Полицейские и куча гражданских с повязками на рукаве. Многие – при оружии. Массаракш! Хорошо, хоть успели!

Позади, заставив ускорить шаги, раздалось несколько выстрелов. Продолжения не последовало, но даже начала было достаточно.

Маршрут наметили заранее. Окраинами, задворками, благо город все знали неплохо, а там – за пределы по старой дороге. Главное – уйти на простор. Дальше пеший путь на одну из ближайших пригородных станций, вдруг подвернется какой-нибудь рейс? Не в Метрополию – непонятно, идут ли туда поезда вообще, – просто в ту сторону. Дальше – как получится. Короткими ли рейсами, или вообще попутками… Сколько тут до границы? Чачу и Турс убеждали – дней десять, если идти с минимумом привалов. Но остальные, менее спортивные, выражали сомнение в сроке.