Жизнь шла спокойным ходом, Надя уже не вспоминала о своих прежних заботах, ей казалось, что так было и будет всегда, и она чувствовала себя совершенно счастливой. Счастье переполняло её и выливалось в окружающий мир, вокруг себя Надя видела таких же счастливых и прекрасных людей. И ей было кого за это благодарить.

Воскресным утром Рита ещё спала, обнимая вышитое покрывало, Наде стало жалко её будить и ко Причастию она пошла одна. В храме по воскресениям всегда было многолюдно, Надя радовалась этому и молилась вместе со всеми. Поток её мыслей, обращенных к Господу, прервал незнакомый седовласый старичок с окладистой белой бородой и хитрыми глазами:

– Дочка, поставь свечку Божией Матери.

Протянул ей тонкую свечу дрожащей от ревматизма рукой и указал на старинную золоченую икону в другой части храма.

Надя улыбнулась ему от всего сердца, ей было приятно внимание от незнакомого старичка, как будто сам Бог с ней заговорил.

Она зажгла свечу, коротенько помолилась: «Пресвятая Богородица, помилуй нас», и, обернувшись, увидела сидящего на скамейке бывшего мужа. Надя волевым усилием запретила себе любые мысли и эмоции на этот счет, даже не зная, какими они могут быть. Но подошла и села рядом.

Он попытался ей что-то сказать. «Это неприлично!» – шепотом осадила его Надя, как школьника. Он отвел обиженный взгляд, и до конца службы на нее ни разу не взглянул. «Как маленький», – подумала Надя, и в самой глубине души опять всколыхнулось какое-то чувство, какое именно она по-прежнему не хотела знать.

Они вышли из храма вместе, и любопытство взяло верх.

– Миш, а ты что тут делаешь? Извини за вопрос, просто не ожидала такого материалиста как ты увидеть в таком месте.

– Я сам себя не ожидал тут увидеть. Когда после аварии три месяца в гипсе пролежал, было время подумать. Примерно в диапазоне от «Господи, за что?» до «Господи, спасибо что живой». В больницах как в окопах, атеистов не бывает.

Ей было его жаль. Сочувствие – вот что это было за чувство, не обида, не раздражение и даже не любовь, она сразу ему посочувствовала. «Видимо, не самый я плохой человек», – про себя подумала Надя.

– Потом зашел просто с визитом вежливости пару месяцев назад, и тебя увидел с дочкой. Вот с тех пор хожу иногда на вас посмотреть. У тебя похоже просто со мной не получалось, ну, с детьми. С новым мужем все отлично, красивая девочка, на тебя похожа. Я рад за тебя, у тебя жизнь сложилась, у меня – нет, но я все равно рад.

– Мы расстались два года назад, а дочке почти четыре. – Надя рассмеялась, Миша поднял на неё удивленный взгляд. – Я не замужем, она приёмная, но ты прав – она очень на меня похожа.

Наде не хотелось ни врать, ни злорадствовать, ни казаться лучше. Ей нравилась её неидеальная жизнь, она была наполнена смыслом.

– Может быть, можно как-нибудь зайти к вам в гости?

– В гости нельзя, незнакомые взрослые в доме – стресс для ребенка. Но мы можем погулять вместе в парке.

Глава 7.

Их отношения не были стремительными. Надя боялась пережить предательство или потерять его, еще больше она боялась снова потерять себя в этих отношениях – Надя не могла себе этого позволить, она думала о дочери. Еще она часто думала, как сильно он изменился, но понимала, что изменилась и она сама. Ей было теперь что ему дать, кроме своей болезненной привязанности. Она была счастлива и без него, а с ним – еще счастливее.

Рите нравился новый друг мамы. В садике у всех были папы, и Рита часто фантазировала, что Миша и есть её папа, что он был в экспедиции на крайнем севере и кормил белых медведей, как в книжке, которую читала ей когда-то Надя, а теперь вернулся, и будет жить с ней и мамой.

Однажды на прогулке Рита поделилась своими мыслями с Надей и Мишей. Надя отвечала уклончиво, Миша ответил утвердительно, он ни в чем не сомневался. «Спаситель велел до семижды семидесяти раз прощать», – вспомнила Надя слова батюшки, и простила. У неё было только одно условие – быть честными перед Богом. После пасхи они повенчались.

Как известно, Господь творит чудеса не для тех, кто просит, а для тех, кто благодарит. Через два года у Нади с Мишей родились близнецы – мальчик и девочка. А Рита пошла в первый класс в Надину школу, в самый обычный класс с самыми обычными детьми, и ни в чем им не уступала.

Лиля с мужем и всем их выводком переехали в большой дом за городом, и Лиля тайком от мужа во дворе держала кошку, её муж, конечно же, об этом знал. А начинающая художница Маша встретила талантливого музыканта Лёшу и решила оставить искусство чтобы посвятить себя семье, к тому времени она родила двух мальчиков – погодок. И кружок рукодельниц превратился в клуб мамочек.

Часть 3. Любовь

Глава 1.

– А когда Вова придёт?

Любовь Андреевну встречала в очередной раз вопросом пациентка психоневрологического диспансера Лиза.

– Скоро, милая, скоро.

Люба гладила её по руке, а та смотрела сквозь нее отрешенным, ничего не выражающим взглядом, из огромных голубых глаз ровными струйками стекали слезы.

Женщины молча сидели в специальной комнате для встреч с родственниками. На столе были разложены коробки с едой, к которым никто даже не притронулся. О чем думала Лиза – не знали даже врачи в отделении, а Люба снова и снова прокручивала в голове события, которые привели её сюда.

Вова был младшим сыном Любы и мужем Лизы, которого уже год как не было в живых. С момента его смерти Люба не проронила ни слезинки. Она запрещала себе поддаваться горю, откладывала свои чувства на потом. Сначала нужно было заниматься похоронами, больше было некому, после она считала себя обязанной заботиться о других, снова забывая о себе. Все справлялись, как могли, Лиза не могла. После недели беспрерывного плача и двух попыток самоубийства, Лиза легла в постель и больше не вставала. Любовь Андреевна убедила Татьяну, маму Лизы, показать её специалисту. Её сразу же положили в диспансер.

« Она плачет и плачет, в стену смотрит и плачет, не ест, не разговаривает, – всхлипывая и как бы оправдываясь, рассказывала Татьяна заведующей отделения, – сынок зовет её, мама-мама, а она на него даже не смотрит, он тоже плакать начинает, что с ребенком-то будет?»

Татьяна посвятила