Получив кофе и надежду на скорый завтрак, мы слегка приободрились и завели разговор. Каковы «за» и «против» легализации торговли рогами носорогов? Можно ли в качестве исключения отказаться от вегетарианства в день рождения или во время путешествия? Какие дикие африканские животные играли бы в регби и на каких позициях? Это всего лишь некоторые из тем, которые мы обсуждали, наблюдая за подъезжающими и отъезжающими машинами на заправочной площадке. В основном это были пикапы и фургоны с пожилыми немецкими туристами в обязательных шортах цвета хаки и с набитой поясной сумкой. Они приезжали на взятом в аренду фургоне для сафари, нагруженном таким количеством снаряжения, которого бы хватило для оснащения маленькой армии.

К 12.30 стол был завален остатками разнородной грубой еды, включая нарезанное узкими полосками вяленое мясо антилопы, орешки кешью, сдобренные острым соусом пери-пери, и картофельные чипсы со вкусом маринованных огурцов. Бьорн, специалист по ловле жирафов, и ветеринар Дерик докуривали двенадцатую сигарету, Бьорн допивал восьмую чашку кофе.

Посреди всего этого хаоса у Бьорна вдруг зазвонил телефон, и порядок был тотчас же восстановлен. Еще не закончив говорить, он направился к своему фургону, жестом показав нам следовать к микроавтобусу. Вертолет прибудет через десять минут – охота на жирафа началась!

Чтобы добраться до короткой, в три мили[8], подъездной дороги, мы съехали на пыльную и грязную проезжую полосу. Рядом с главной дорогой мы обнаружили ветхие ворота высотой в пять метров, опутанные проволокой. Их удерживали цепочка и висячий замок. Припаркованный рядом с ними пикап был единственным подтверждением того, что мы прибыли к месту назначения. Водитель пикапа – хозяин охотничьего заказника – выпрыгнул из машины, повернул замок и открыл нам ворота. Мы последовали за ним. Вдруг наших ушей достиг отдаленный рокот пропеллеров. Посмотрев в небо, увидели растущее желтое пятно вертолета, стремительно приближавшегося к нам. Он сделал один круг прямо над верхушками деревьев и затем приземлился, поднимая нисходящим потоком столб пыли.

Ферма представляла собой 8000 гектаров кустарниковых зарослей и каменистой гористой местности. Для человека этот засушливый пейзаж выглядел враждебно, не давая почти никакого убежища от палящего африканского солнца. Каждое растение здесь было вооружено, чтобы пронзить, растерзать или излить яд. И в то же время это был дом для большинства африканских животных.

Жирафы, как правило, живут в относительной гармонии. Иногда они произвольно собираются в стада, возглавляемые одним взрослым самцом. Бывает, что молодые самцы составляют небольшие группы, в то время как другие предпочитают жить поодиночке. Обычно драки между самцами вспыхивают исключительно из-за самки. В этом заказнике самцы по численности существенно превосходили самок, и драки в последнее время стали там частым явлением. Дошло до того, что несколькими неделями ранее старый самец был найден мертвым.

Да, конечно, прекрасная идея дать природе полную свободу. Но в реальности охрана природы заключается даже в строительстве забора, чтобы держать там животных. И не важно, каков размер участка, – этими животными необходимо управлять. Итак, часть молодых самцов следовало выпустить, и сегодня нам нужно было поймать трех таких самцов-одиночек.

Увидев размер территории, на которой нам предстояло работать, стала понятна необходимость наличия вертолета. Местный контингент, за исключением Дерика, быстро занялся разгрузкой пустых канистр из-под бензина и демонтажем дверей вертолета, прежде чем приступить к теперь уже всем хорошо знакомому ритуалу. Достать пачку сигарет из левого нагрудного кармана рубашки, выбить из нее сигарету, обхватить ее сжатыми губами, поджечь и, наконец, расслабиться, как будто они работали несколько часов подряд. Дерик не обращал на них никакого внимания, пока они сидели, прислонившись к вертолету, занятые беседой. Он был сосредоточен исключительно на одном предмете – большой игле для пункции, которую он держал в левой руке. Игла крепилась к 3-миллиметровому шприцу, в который была нацежена смесь тиофентанила, эторфина и гиалуронидазы: впереди ждала работа по усыплению жирафа, а этот шприц должен был выполнить функцию транквилизатора. Сильнодействующие опиоиды эторфин и тиофентанил – предпочтимые препараты для анестезии жирафов в полевых условиях, так как они действуют быстро, причем эффект усиливается за счет гиалуронидазы, ускоряющей процесс всасывания.

Пилот запрыгнул в вертолет, завел мотор, и компания курильщиков мигом разошлась. Дерик направился в сторону вертолета, поднявшего столб пыли, держа на правом плече ружье с транквилизатором, а в левой руке – коробку с усыпляющими дротиками. Картина напомнила сцену из фильма о войне во Вьетнаме.

Несколько мгновений спустя вертолет превратился в точку на небе, направляясь в сторону гористой местности в поисках нашего первого жирафа. Загрузившись в два фургона, мы поехали в сторону вертолета по одной из главных магистральных дорог, деливших заказник пополам.

Трейлер для жирафов тянулся позади. Даже этот этап был технически сложным: нам следовало расположиться таким образом, чтобы мы смогли среагировать и перехватить жирафа в течение двух минут после того, как в него выстрелят шприцем. Растущее напряжение ощущалось физически, общение свелось к минимуму, пока каждый из нас лихорадочно раздумывал над возникавшими в голове вопросами. Сможем ли мы поймать хоть одного жирафа? Сумеем ли подобраться к ним в тот момент, когда в них выстрелят? Переживут ли они анестезию? Вид одинокого белого носорога, щиплющего траву в двадцати метрах, ненадолго отвлек наше внимание.

Затем из портативной рации раздался хриплый голос Дерика, сообщавшего нам о подвижках. Они обнаружили одинокого самца и преследовали его, пытаясь направить в безопасное место для введения лекарства. Техника отъехала на чистый участок земли в ожидании дальнейших инструкций. Теперь уже осталось недолго. Вдалеке появился вертолет, пролетавший над горным хребтом примерно в миле от нас.

Данный этап также был крайне сложен. Нам с земли казалось, что вертолет как будто завис в воздухе, поворачивая то вправо, то влево, снижаясь до деревьев, а потом поднимаясь вверх в чистое голубое африканское небо, демонстрируя блестящие навыки пилота. Общение между ветеринаром и пилотом должно было быть интуитивным: им следовало предугадывать каждое движение жирафа, мягко и умело заставляя его двигаться в правильном направлении, чтобы избежать любых потенциальных рисков. И при этом необходимо было контролировать скорость его движения, чтобы не перенапрячь животное и не спровоцировать опасную для жизни «миопатию[9] во время ловли».

Стресс, перенапряжение и обезвоживание организма в сочетании с повышенным кровяным давлением, вызванным препаратами, которые применяются с целью обездвижить любое дикое животное, могут стать фатальной комбинацией. А в данном случае риск многократно увеличивался в условиях палящего африканского солнца. Миопатия при ловле неизбежно смертельна. Атрофия мышц, вызванная гипертермией[10], вместе с избыточным уровнем молочной кислоты приводит к усиленному выделению калия из клеток мышцы, что в острых случаях вызывает сердечную недостаточность.