– Действительно, чувствуется резкая влажность, когда заходишь внутрь, – начал я, – такое ощущение, что мы и вправду где-то в Новой Гвинее или в тропических лесах Индонезии.

Это было не лучшей моей остротой, но являлось всего лишь началом, и мне нужно было как-то продолжить свою речь:

– Бывает очень сложно держать в неволе этих змей, воссоздавая их естественную древесную среду обитания. Но должен сказать, что это самое впечатляющее обустройство жилья для животных, которое мне встречалось.

Комплимент сработал, я почувствовал, что хозяин начал расслабляться. Пожалуй, стоит придумать что-то еще. Приблизившись к одному из вивариев, я вгляделся внутрь. Маскировка была потрясающей, и мне понадобилось какое-то время, чтобы заметить его обитателя. На одной из веток возлежала, скрутившись в три петли и положив голову по центру, потрясающая ярко-зеленая змея с белыми крапинками по всему телу. Я видел ее на фотографиях в «Гугл», но в реальности она оказалась поистине невероятной.

– Обожаю эту их уникальную манеру укладываться на ветке дерева… Они и вправду очень красивые, – продолжил я.

Этого последнего комплимента оказалось достаточно, чтобы расположить хозяина, и его настороженность исчезла. Словно бы я знал некий тайный пароль для вступления в закрытый клуб. И вот двери его распахнулись! Когда мы перешли к решению конкретной задачи, он начал рассказывать мне о каждой змее отдельно, а я делал им уколы. Работа прошла быстро, но за это время я узнал еще много нового о пресмыкающихся. Видя столь благодарного слушателя, хозяин предложил мне чашку чая. Испытывая восхищение от новых знаний и облегчение от того, что визит прошел так хорошо, я с радостью принял предложение. Наконец, час спустя я вышел от него, и теплота в момент прощания была сравнима с сердечностью давних друзей. Идя по дороге к машине, я позволил себе удовлетворенно улыбнуться. С того дня, если он звонил в наш офис, то всегда просил «герпетолога».

В том случае «Гугл» выручил меня, потому что нашлось полчаса свободного времени в обеденный перерыв, чтобы покопаться в материале и подготовиться. В следующий раз, когда пришлось оказывать помощь, я уже был лишен подобной роскоши.

Мне часто задавали вопрос, какое самое странное животное оказывалось в моем врачебном кабинете. У меня несколько таких кандидатов – кубинская квакша, карликовая сумчатая летяга и скунс.

Эти животные, пожалуй, войдут в топ-10 моего списка. Но была еще одна консультация, которая навечно останется в моей памяти. И связана она с броненосцем.

Была обычная мартовская пятница. Мой день начался в 6 утра в центре плато Эксмур, когда я изучал туберкулиновую пробу для стада крупного рогатого скота из шестидесяти голов. Утро было холодным, и мы работали в маленьком ветхом скотном дворе, расположенном в нескольких милях от другого ближайшего жилья. Единственное сравнительное подкожное цервикальное исследование на туберкулез (SICCT) – это стандартная прививка от туберкулеза у крупного рогатого скота. Процедура насчитывает сотню лет и предполагает подкожную инъекцию в области шеи животного птичьего и бычьего туберкулина. Затем спустя 72 часа нужно вернуться, чтобы проверить место инъекции: если место введения бычьего туберкулина распухло больше птичьего, то можно сказать с высокой долей вероятности, что животное заразилось. Это был мой повторный визит, и я знал, что вторая часть исследования не будет столь простой. Она никогда и не была такой в случае с крупным рогатым скотом на плато Эксмур. Я имел дело с разнородным стадом из годовалых животных, которых купили на рынке еще телятами. Прошло время, а они еще не привыкли к общению с человеком. Все они были гибридами: преимущественно от голштино-фризской матери, скрещенной с быком мясной породы, такой как шароле, абердин-ангусская, бельгийская голубая, симментальская или лимузинская. И именно скрещения с лимузинами всегда вызывали проблемы. Животные были дикими, легко подвергались панике, один из них мог легко поднять с места всю группу. Я провел немало времени, гоняясь по полям, болотам и пустошам за пустившимся бежать стадом. А потому знаю, что именно они всегда во главе этого действа. И хотя визит во вторник прошел достаточно гладко, и мои пациенты были уже подготовленными, все же остерегались бокса-фиксатора и нас.

Когда мы выводили их из сарая в сад, молодой бычок-кастрат, идущий впереди, успел сказать мне все, что думал. Голова поднята, в глазах боевой настрой. Дикий и возбужденный, он всхрапывал, двигаясь быстрой рысцой. В этот момент я понял, что работа, которую можно было проделать за каких-то полчаса, займет полдня, и мне потребуются ленд-роверы и квадроциклы, чтобы гоняться за стадом по заболоченной местности.

И, конечно же, бык-кастрат сразу пошел в атаку, прыгая и кружась по саду и высматривая любую прореху в заборе, стене или изгороди. Несколько мгновений спустя он нашел ее и направился к калитке высотой в четыре фута, отделявшей сад от поля и вересковой пустоши. Предприняв неудачную попытку перепрыгнуть через калитку, он повис на ней нижней частью туловища, изогнувшись, но его разгона было достаточно для того, чтобы зацепить шпагат, которым она была примотана к трухлявому шесту. Он проволок за собой калитку на десять метров в поле, пока, наконец, не отцепился от нее, ринувшись на свободу. Теперь, когда ему уже ничего не мешало, а поле и свобода были так близко, все остальное стадо, не теряя времени, последовало за своим товарищем. А мы вчетвером остались стоять в саду, наблюдая, как они взметают копытами землю и исчезают вдали.

Я покинул ферму через три часа. Работа была выполнена, но теперь я опаздывал на свои очередные приемы.

Последующие визиты в тот день прошли не так активно: пневмония у теленка, кастрация нескольких бычков, нарыв на ноге у лошади и кесарево сечение у овцы. Еще со студенческой поры я любил время окота овец, мне нравилось брать на руки двух только что появившихся на свет маленьких ягнят, а потом наблюдать за тем, как они растут и сосут свою маму, крутя хвостами, как сумасшедшие. Это было настоящим счастьем. К сожалению, люди редко обращались к нам за помощью по финансовым соображениям. Но это была хорошая овцематка, и фермер был заинтересован в ней. Итак, я принял роды, сделав кесарево сечение, а два появившихся на свет здоровых ягненка служили лучшим доказательством правильности этого решения.

После завершения визитов к крупным животным я вернулся в хирургический кабинет, чтобы в 16 часов начать прием мелких пациентов. Я работал без перерыва, и только в машине успел закинуть один бутерброд, а с псом Максом пробежался по проселочной дороге всего пару минут. Когда я терпеливо уговаривал его забраться обратно в машину, он недовольно смотрел на меня, пришлось пообещать ему после работы прогулку по берегу реки.

Вернувшись в офис, я заметил, что на часах уже 15.45: времени осталось только на то, чтобы быстро привести себя в порядок, схватить чашку чая и белый халат и отправиться в приемный кабинет. Я пробежал глазами по перечню пациентов, чтобы заранее настроиться и понять, есть ли там случаи, требующие особого внимания. Мой прием был полностью расписан с 16.00 до 18.30. Каждая консультация занимала десять минут, так что всего их получалось пятнадцать. На первый взгляд список выглядел вполне типично: полдюжины вакцинаций, хромая собака, пара случаев рвоты / диареи, кошка с раздражением на коже… Я всмотрелся в список внимательнее, стараясь найти там знакомых клиентов или животных. Мое внимание привлекла запись на 17.10. Согласно данным компьютера клиента звали м-р Смит, а пациента – Броненосец.