Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь Аволдиусу предстояло узнать бытие падальщиков, сожравших падшего лесного кота. В общем, всё было довольно однообразно — контрольный орган попадал в очередную тварь, Волди чудовищными усилиями и напряжением воли её брал под контроль, а затем всё повторялось по новой. Осложнения были и с органом, всё-таки, он был не с рисовое зернышко, поэтому в процессе «переездов» неоднократно был пожёван. Это тоже дало свои последствия, так как мысленно восстановить орган на расстоянии Волди не мог. Ко времени, когда он в какой-то твари вышел к цивилизации, орган окончательно утратил какую бы то ни было чувствительность к магии, от чего шансы найти соплеменников и попросить о помощи стали ничтожными. Правда, сдаваться дракон не собирался.
Вот так он и очутился в шкуре кота Волди, питомца некоей темпераментной девушки-механика, перед которой с самого начала подставился своим умом и сообразительностью. Пенелопа, так звали эту девушку, поставила кота перед выбором — либо он с ней всю жизнь и не валяет дурака, либо она находит в Хайкорте исследователя, который заинтересуется чрезвычайно умным животным. Убежать же из Хайкорта не было никакой возможности. Разве что со мной и под конец.
— Проблема в том, — продолжая предаваться преступному безделью эльфийка, — что наш друг слишком долго и слишком тесно был на связке с контрольным органом. Проще говоря, с момента падения основного тела в пещеру. Видите, как его ломает в более высокоорганизованном теле? А я ведь полностью восстановила орган, создала идеальную среду. Только теперь Аволдиус танцует в скромном, мелком и ничтожном разуме этого примата как в огромной бальной зале. Везде темнота, море пространства, всё вокруг давит… А я, тем временем, лишь краешком сознания контролирую это своё тело. Разница огромна. И если сейчас его рассудок оборвет связь…
— То просто сойдет с ума в своей же огромной черепушке, — покивал я.
— Соображаешь, Криггс, — ухмыльнулась Эскиольда, — Поэтому пока вы летите в Дунвард, я переключусь на основное тело и с товарищами полечу извлекать этого калеку. Заодно и свою лёжку поменяю. А вы возитесь с ним, тем более, вон как он на тебя смотрит. Как на любимую маму.
— Вали-вали! — вяло помахал я рукой, — И без тебя тошно.
— Если ты меня трахнешь, пока буду в отрубе, то отрежу тебе всё, — пригрозило мне это эльфийское нечто.
— Разве что ломом в зад, потому как ты нам троим, порядочным и соскучившимся друг по другу разумным, мешаешь своей гнусной рожей и речевками. Изыдни, рептилия!
— Пошёл ты, гомункул ушибленный! — гордо выдало бывшее старичьё, удаляясь. И вертя задницей. Ну твою же мать.
Ну а дальше у бедного «гомункула» наступил большой и сильный кризис. С одной стороны, в него мертвой хваткой вцепляется пожравший эльф, которому всё происходящее дико непонятно, странно и страшно. С другой стороны, желанное зеленое тело уходит в рубку устанавливать курс на прибрежный город Дунвард, крутить рычаги и делать прочие сущеглупости вместо архиважного того, от чего нас оторвали.
С третьей…
Да, пришлось себя смирять. На что только не пойдешь ради товарища. Даже будешь гладить противную мужскую голову по волосам, успокаивающе трепать за плечо, говорить ему разную утешительную херню… Волди и девчонки были единственными, к кому я мог развернуться спиной. Другом? Наверное, нет. Какая дружба между хозяином и питомцем, даже если первый относится ко второму как к товарищу? Всё равно покровительство имеет место быть, как и единоличный выбор дальнейшего курса. Сейчас же… всё изменилось.
Я понимал, что это испуганное, неуравновешенное, трогательно цепляющееся за меня существо — древнее чудовище с разумом, куда более могучим чем мой. Пройдет день, неделя, месяц, и Волди исчезнет, поглощенный приходящим в себя Аволдиусом, для которого мы, что я, что Стелла, будем лишь «скромными мелкими приматами». Но это будет потом. Пока лежащий на койке воспринимается мной как Волди, я буду считать его своим другом. Даже если это выйдет мне боком.
Умные, хорошие и благородные мысли отлично давили на либидо, ну а поглаживание мужика, пусть даже не такого красивого как я (но тоже почти идеального), окончательно добило скабрезные мысли насчет овладевания неким зеленым телом. Тем более что оно, это тело, было занято отнюдь не простыми процедурами. Мы поднимались в небеса сквозь разыгравшуюся вьюгу.
Наконец, обожравшийся и успокоившийся Волди засопел, провалившись в сон, а я, подумав, содрал с себя майку, сунув её эльфу под нос, а потом еще и притащил из своей каюты старрх, повесив нож так, чтобы бывший кот его увидел, как только очнется. Если вдруг проснется, то мозгов понять, что всё нормально, у него должно хватить.
— Как он? — тут же поинтересовалась сосредоточенно следящая за приборами полугоблинша.
— Если возьмусь судить по себе, — хмыкнув, ответил я, — то очень даже неплохо. Нас содержали в довольно приличных условиях. Правда, котик подрос. Гадить будет больше.
— Прекрати! — хихикнула девушка, ловко выдёргивая грудь из моих не теряющих времени пальцев, — Нам нужно встать на курс!
— Я соскучился, — объяснил я свою набирающую твердость позицию, — Местами сильно.
— Не настолько сильно, чтобы мы упали с заледеневшими моторами? — почти кокетливо спросила Заграхорн, вставая между делом в крайне провокационную позу. Получив по позе от меня смачного шлепка, полугоблинша, истошно взвизгнув, отскочила к креслу, уставившись на меня как ребенок, у которого злой дядя отнял конфетку и грозится её всунуть не туда.
— Ты это…, — хрипло выдавил я, — Не того. Не испытывай моё терпение. А то взлетать будешь дальше в неловкой позиции.
Вместо ответа, зеленокожая красавица, внезапно шмыгнула носом, а затем, пав мне на грудь, начала истошно рыдать, объясняя, как она испугалась, как нервничала и