искусственная эльфийка, начав обтираться от чешуек слизи, — Но об этом потом. Приводи себя в порядок, нас ждут снаружи.

— То есть, — попытался обобщить я, пребывающий уже в состоянии некоторого общего охренения организма, — Ты меня хотел расчленить и изучить, но теперь я тебе нужен? Причем, не только тебе, а еще и тем, кто снаружи?

— Ага, всё верно. Вставай давай. Понесем Аволдиуса. Хотя лучше его называть Волди. Да. Пока так.

— Эскиольд? — задушевность в голосе родилась как-то само собой, — Ты меня обманул и заманил. Ты хотел меня убить. Ковырялся в моем организме, может быть даже в его отверстиях. Ты украл моего кота. Более того, ты переобулся в девку. Из-за тебя я понятия не имею, где моя очень полезная и нужная баба. Может быть, её съели или изнасиловали, а то и чего похуже. Что, твою чешуйчатую необъятную жопу заставляет допускать хотя бы тень мысли о том, что Магнус Криггс позабудет всё это, радостно кинувшись выполнять твои хотелки?

— Ответ на этот вопрос, — запыхтела эльфийка, пытающаяся ухватить голые скользкие пятки собрата, — …стоит прямо возле пещеры. А теперь хватай этого неудачника и тащи, Должник!

Мда, глухая стена пещеры оказалась иллюзией, сквозь которую мы и проволокли скользкое и почти не подающее признаков жизни тело Волди. Мельком я убедился, что Эскиольд, конечно, по характеру говно то еще, но своего товарища дракона мужскими причиндалами не обделил. Еще как не обделил! Ладно, это главное, а что худой, так откормим.

Почему-то я никак не мог заставить себя относиться к Волди как к древней, хитрой, жестокой и неимоверно опасной твари. Да и не хотелось совершенно. В каждом из нас живет до самой старости наивный, добрый и местами тупой ребенок, верящий, что каждое новое лицо в его жизни может оказаться добрым и справедливым дядей, который даст конфетку, покататься на мафынке, а потом за ручку отведет в светлое будущее.

А прямо посреди гигантского прохода за иллюзорной стеной в ночи стояла палатка. Даже, можно сказать, целый шатер военно-маскировочной окраски, человек на двадцать-тридцать. Да и дирижабль рядом был надежно запаркован на растяжках, очень даже знакомый, надо сказать, дирижабль, родной, практически. Свежестыренный некоей Стеллой Заграхорн из одного охваченного революцией города, а затем привезший мою жопу в эту ловушку. Правда, отнюдь не это заставило меня уронить бывшего кота, перехватывая его у самой земли за уши под мат голой дрожащей эльфийки, а другие встречающие, поднимающиеся с корточек.

Глаза этих товарищей светились отлично мне знакомым ярко-желтым светом.

— Ну, чего смотрите? — тут же сварливо быканул я, пытаясь скрыть шок, — Помогайте!

— Магнус Криггс, — глухо отозвалось одно из тел в глухих кожаных плащах, — Это вы, шериф?

— Собственной персоной, — покивал я на тело Волди, — Помогите дотащить. У вас перчатки, а он скользкий.

Правда, теперь были уронены ноги бывшего кота. Эскиольд, во всем своем голом и дрожащем великолепии, выпрямилась, пуча на меня огромные глаза и дрожа нижней челюстью.

— Ч-то? — почти просипело порождение больного драконьего рассудка, переходя почти на визг, — Кто ты? Шериф?!! Ты????!!

— Очень хороший шериф, нужно заметить, — заговоривший со мной первым желтоглазый уже примерялся к телу эльфа, — По крайней мере, мне так рассказывали.

— Не мешай людям, изыди, — помахал я рукой, тщась сподвигнуть эльфийку, бывшую, как выяснилось, блондинкой, с дороги у помогающих желтоглазых.

Впрочем, на этом мои удивления не закончились, так как из шатра выскочили еще несколько субъектов, тоже отдающих предпочтения тяжелым длинным плащам. Только если у разумной нежити, волокущей Волди в тепло, одежда была из потертой толстой кожи, то у этих ребят тканевой и очень качественной. И знакомых мне серо-черных оттенков. Клоны Кригстана. Охренеть, что происходит?!!

Всё, больше я ничему не удивлюсь, твердо пообещал я себе, заходя за эльфонесущими мертвецами в шатёр. И, конечно же, тут же удивился.

Нет, если бы там присутствовала танцующая стриптиз Суматоха, то сдержался бы. Может быть, даже не моргнул бы взглядом на пьянствующее гоблинское племя, или там, к примеру, сидящего за столом кригстанского гнома, собирающегося сделать мне интересное предложение. В этом плане все нервная и эмоциональная энергия были уже исчерпаны под ноль. Но вот вид бодро и свободно треплющейся с незнакомым лысым мужиком Стеллы меня удивил. Полугоблинша-полуорчиха, несмотря на привычку надевать на себя истасканный до прозрачности промасленные тряпки и называть это одеждой, существом была всегда довольно асоциальным, поэтому сама мысль, что она за то время, пока я чалился в ихоре, так крепко с кем-то сошлась, умудрилась меня неприятно кольнуть.

— Всем здрасти, — обозрел я общество, в общем-то и состоящее из Стеллы, лысого мужика, четверых мертвецов, беспамятного эльфа, стоящей раком и копающейся в тряпье грязной эльфийки, да пары молчаливых клонов Кригстана, — Какие дела?

— Магнус, ты жив! — на меня тут же набросились с обнимашками разные там зеленые девицы, тут же торжественно заявляющие мне прямо в ухо, что не верили в мою кончину, пропажу и прочую бурду. А еще, что я воняю чем-то паршивым.

— Конечно жив, что этой сволочи станется, — вредным голосом оповестил окружающую среду лысый, посматривая на меня с почти знакомым прищуром. Подозрение моментально выросло до небес, когда этот незнакомец нагло осведомился, — Ну что, трахнуть нашего старичка успел? Или снова всё просрал?

Озарение снизошло на мою душу, как ведро помоев, выплеснутое за шиворот со второго этажа публичного дома.

— Крюгер, сука!

Глава 2

— Заходят как-то в бар дракон, два кида и некромант, а бармен им и говорит…

— Охренительная шутка, Крюгер. Или как там тебя теперь. Помолчи.

— Всё равно делать нечего. Мы же ждем смерть? Она, кстати, опаздывает.

— Ага, продолжай наглеть. Я с удовольствием помогу Энно сделать из тебя нечто непотребное, но полезное.

— За что ты меня так невзлюбил, Магнус? Мы же были друзьями?!

— За то, что ты оказался шавкой Кригстана? Наверное, нет, потому как я не испытываю к этому государственному образованию какого-либо негатива. За то, что твоим приятелем оказалась подлая чешуйчатая скотина, о чем ты не мог не знать, раз сидишь тут весь такой красивый? О да,