— Илья, всё нормально. У вас первая ночёвка в Нарве. Обменяю билет и встретимся уже в Таллинне. Не такая большая проблема.

— Мы прибудем четвёртого, а ты прилетишь пятого в Таллинн, — согласился Илья с таким планом и довёл до жён некоторые изменения в экскурсионном маршруте, касающиеся меня.

Сашка понимающе покивала, мол, такая работа, что не всегда можно своим временем располагать. На основные экскурсии я успею. Да и женщин не столько исторические памятники столицы Эстонии интересовали, как тамошние магазины.

— Мама просила лифчиков и колготок купить, — строила планы Сашка. — Я себе туфли и сумочку хочу посмотреть.

Вообще-то, когда я увидел тот список от тёщи из двенадцати бюстгальтеров разных размеров, то быстро это дело пресёк.

— С ума сошла?! — возмутился я. — Это не в подарок, а спекуляция натуральная. Себе можешь покупать сколько хочешь. Матери привезёшь два согласно её размерам.

Илья, услышав от меня историю с заказами на нижнее белье, на всякий случай предупредил и свою Людмилу. Чувствую, наши дамы начнут закупаться во всех городах, начиная с Ленинграда. Это же старинная женская забава под названием шопинг. А уж если муж в деньгах не ограничил, то он же и надорвётся, таская чемоданы.

В общем, проводил я наших в аэропорт, а сам отправился на встречу с Тимуром. Одежду выбрал демократичную, никаких новомодных джинсов и рубашек поло. И уж тем более не строгий костюм, в котором на работу ходил. В гардеробе у меня имелась одежда на все случаи жизни и разные ситуации. К встрече с Тимуром я нацепил потёртые вельветки, футболку с принтом московской олимпиады. С такой же эмблемой была сумка, перекинутая через плечо. Добавил кепочку на голову и старые кеды на ноги. В метро я не выделялся среди рабочей молодёжи и выглядел среднестатистическим парнем.

Тимур ждал меня в пельменной, решив совместить приятное с полезным. Свёрнутые в трубочку документы я сразу убрал в сумку и занялся пельменями. Чего-то важного на словах мой осведомитель не планировал говорить. Несколько незначащих фраз дополнили то, что было отпечатано на бумаге. И собственно, задерживаться в пельменной дольше чем нужно не требовалось.

Вышел я из неё один и на всякий случай посмотрел по сторонам, стараясь замаскировать это дело под процесс завязывания шнурка на кедах. Не думаю, что за мной кто-то следил или имел планы на осведомителя, но привычка вторая натура. Убедившись, что никому до меня нет дела, я уже собирался двинуться в сторону метро, когда меня кто-то окликнул по имени:

— Увахин!

Не сразу я сообразил, что это обращается дама, сидевшая до этого в салоне жигулей.

— Увахин, ты ли это? — выбралась женщина из припаркованного автомобиля.

— Э… Скворцова? — наконец узнал я дамочку. — Шикарно выглядишь. — польстил я ей.

— Ты тоже неплохо, — окинула она меня брезгливым взглядом. — А говорили, что спился, художества забросил.

— Да ну? — сильно удивился я подобным сведениям. — Сама-то как?

— У меня всё отлично. По образованию я юрист, но сейчас мне у мужа работу референта-делопроизводителя предложили.

— И где же? — вежливо спросил я, не особо интересуясь ответом, поскольку ни сама Скворцова, ни её муж меня не волновали.

— На Лубянке, — снова окатила меня снисходительным взглядом бывшая одноклассница. — Мда… Жизнь идёт, всё меняется. Кто-то достигает вершин, кто-то опускается. Но по тебе не сказать, что алкоголик. Лечился?

— Я?! — разом растерял способность к адекватной речи и поправил кепочку на голове. Настолько удивился и поразился, что оказался не в состоянии связать пару слов. Со Скворцовой мы не виделись с тех времён, как закончили школу. Какие-то встречи выпускников случались в феврале каждого года. Мишка парочку таких посетил, поведал новости об одноклассниках. А после и ему это стало неинтересно. Из добытых сведений я знал, что Скворцова быстро выскочила замуж, но в институте доучилась. Где жила и что делал всё это время, неизвестно.

— Родители как у тебя, живы? — продолжала наседать Ленка. — Мы бы с мужем у вас квартиру обменяли с доплатой.

— Отец меняться не планирует, — ещё больше озадачился я.

— Мужа из Ростова перевели, он майор КГБ, — прихвастнула Скворцова. — Если будут проблемы, обращайся, помогу, — завершила она свою речь и, вырвав из блокнота листок, быстро написала номер телефона.

Дальше интерес ко мне был потерян, и Ленка вернулась в машину. А я весь такой в непонятках побрёл в сторону метро. Так-то ясно, что бывшую одноклассницу привлекла четырёхкомнатная квартира на проспекте Мира. Но какова нахалка! Сразу решила, что я алкаш и можно отжать жилплощадь с небольшой доплатой. Сколько лет прошло, а Ленка ничуть не изменилась.

Звонить ей я не собирался, но листок с номером сохранил. Что там за муж такой комитетчик? И как он Ленку сумел пристроить на Лубянку? По негласному правилу близкие родственники не могут работать вместе. С другой стороны, тот неведомый майор мог договориться о супруге в другом отделе. Эх, жаль, не спросил я новую фамилию Скворцовой! И всё равно звонить не буду. Да и когда мне? С утра на самолёт, а там уже отпуск и интересные путешествия.

Сейчас из столицы в Таллинн имеется прямой авиарейс (и не один). Лететь чуть больше четырёх часов, но в ТУ-134 комфорт был неплохой. Не сравнить, конечно, с самолётами будущего, но не так уж и плохо. И стюардессы сейчас поголовно красавицы. С удовольствием я полюбовался фигурками девушек, пока они раздавали конфеты «Взлётные». Хорошо, что без жены. Можно без зазрения совести разглядывать стройные ножки. Сейчас на все авиарейсы отбор стюардесс чуть ли не как на конкурс красоты. Особенно на зарубежные. Там ещё и знание иностранного языка требовалось. Но отбирали, ориентируясь больше на внешние данные.

Сидящая справа от меня женщина с девочкой громким шёпотом стала давать указания.

— Тётя подаст тарелку, ты много не бери. Одну-две конфеты и вежливо поблагодари.

Девчушка в точности выполнила распоряжения мамы. Но проводила взглядом поднос, полный конфет, с большим сожалением.

Изначально у меня было место «у окошка». Оценив своих соседок, сам предложил поменяться. Я всегда предпочитаю место у прохода. Манёвренности больше. Не нужно извиняться и просить пройти, если понадобится в туалет. Да и обзор с этого места всегда лучше. А ножки стюардесс очень уж приятные глазу.

Кстати, одни ножки что-то немного засуетились. Одна из девушек встала в начале ряда кресел, с беспокойством оглядывая пассажиров. Нет-нет да скашивая взгляд на кого-то, сидящего через проход на три ряда впереди меня. Вторая бортпроводница спешно скрылась в кабине пилотов.

И почему мне это всё не нравится? Статистику по угонам самолётов мы ведём, и даже выдвижной ящик с этими событиями не успевает покрыться пылью. В этом году уже были две попытки угнать самолёты. Неужели и мне «повезло» или я сам накручиваю и воображаю то, чего нет?