Она выпустила покрывало из рук, и оно упало на мраморный пол с подогревом. Кстати, все полы в коттедже прогревались. Миранда включила душ. Вместо того чтобы войти в огромную двойную душевую кабину — Люси Фицджеральд не жалела средств, чтобы оборудовать свой фермерский коттедж роскошными техническими новинками, — молодая женщина прислонилась к двери, закрыла глаза и подождала, пока ее сердечный ритм не вернется к норме.

А сердце продолжало колотиться о грудную клетку, его стук по-прежнему отдавался в ее ушах. Разговор с Джанни Фицджеральдом донельзя возбудил Миранду. Она понимала, что это объясняется выплеснувшимся в кровь адреналином, но пока он действовал, Миранда продолжала прокручивать в голове каждое слово.

Наконец она вздохнула, выпрямилась и вошла в душевую кабину. Из ее груди вырвался вздох, когда она ощутила прохладные струи воды на своей разгоряченной коже. Взяв гель для душа, Миранда принялась втирать его в тело до тех пор, пока кожа не стала зудеть. Но даже тогда голос Джанни Фицджеральда продолжал звучать у нее в голове, а перед мысленным взором стояла его ленивая ироничная улыбка.

Выйдя из душа спустя несколько минут, она осталась довольна тем, что ей удалось, образно говоря, избавить тело от напоминаний о Джанни. Дело оставалось за малым — противостоять ему физически и терпеливо играть роль временной хозяйки коттеджа.

Высушив волосы, Миранда надела вещи, лежащие сверху в ее сумке. У нее не оказалось лишнего бюстгальтера, но это не должно доставить проблемы — просторная хлопковая рубашка под цвет джинсов с легкостью компенсирует изъян. Молодая женщина торопливо застегнула пуговицы, хотя тело ее не до конца высохло и по-прежнему оставалось странно чувствительным.

Взяв расческу, она провела ею по густым мокрым прядям и в это мгновение услышала шум снизу. Кухня — по ее мнению, самое впечатляющее помещение в доме — находилась как раз под ней.

Взглянув на себя в зеркало, Миранда нахмурилась при виде своих чересчур ярко блестевших глаз и быстро отвела взгляд.

«В чем дело?» — спросила она себя. Но тут снова послышался какой-то шум. Прошло еще немного времени, и ее настороженность сменилась тревогой. Маленькие дети легко могут пораниться в кухне.

Кухня располагалась в задней части коттеджа и выходила во внутренний двор, застроенный каменными хозяйственными постройками. Накануне Миранда целый час провела там, обнаружив, что простовато выглядевшая мебель скрывает в себе настоящие произведения искусства кухонной утвари, которую ни в коем случае нельзя назвать дешевой. Судя по всему, Люси Фицджеральд не испытывала недостатка в средствах. Правда, оставалось загадкой, откуда поступают эти средства. Люси не делилась с ней этой информацией, а задавать подобные вопросы Миранда считала не вполне вежливым.

— Я не готовлю, — объявила красавица блондинка, когда она выразила свое восхищение кухней.

Миранда пришла в ужас от подобного заявления. Это настоящее преступление — не пользоваться кухней, в которой сама она, представься ей такой шанс, поселилась бы. Она призналась Люси, что обожает готовить.

— В холодильнике полно полуфабрикатов, но если вы хотите что-нибудь приготовить, чувствуйте себя как дома, — предложила ее работодательница и распахнула дверь кладовки, забитой всякой всячиной. Глаза Миранды расширились при виде всего, что там находилось. А Люси продолжала: — Моя подруга привезла мне кое-что. Дело в том, что я собиралась научиться некоторым основам кулинарии…

Миранда выкинула из головы разговор, не относящийся к настоящему моменту, распрямила плечи и потянулась к ручке двери. Она вошла в тот момент, когда Джанни Фицджеральд вытряхивал разбитую посуду из совка в мешок для мусора. Лайам сидел на стуле и болтал ногами, поглаживая голову лохматой собаки-ищейки.

Волосы мальчика были влажными, его ангельское личико выглядело чистым и сияющим. Он был восхитителен. Впрочем, как и его отец.

Неправдоподобно восхитительный, решила Миранда. Она воспользовалась тем, что Джанни ее не видит, и попыталась понять, что в нем заставляет ее сердце биться быстрее. Ведь она не любила слишком красивых мужчин, выглядевших настоящими мачо. Миранда внушила себе, что такое любопытство простительно, при этом ей вторила сладкая тягучая боль внизу живота.

В горле у нее пересохло. Вряд ли она была единственной женщиной, на которую так влияла близость Джанни. Скорее всего, он так действовал на всех женщин. В некоторой степени это служило Миранде утешением. Чем же объясняется его притягательность? Может, смешением кровей? Например, латинской крови — он сам сказал, что является наполовину итальянцем. Но в Джанни чувствовались и кельтские корни. Это также проявлялось в его внешнем облике. На влажных после душа волосах еще блестели капельки воды. На фоне гладких, прилегающих к голове волос отчетливо проступали, словно вырезанные из камня, классические черты его лица.

На Джанни была свободная черная рубашка, но даже она не могла скрыть его поджарую мускулистую фигуру, которую уже видела Миранда. Выцветшие джинсы облегали крепкие бедра, но дело было не в одежде, которую носил этот мужчина. Дикой необузданной сексуальностью веяло от него самого.

Словно почувствовав на себе ее взгляд, Джанни повернул голову. Поняв, что попалась на изучении его спины, Миранда в молчаливом вызове вздернула подборок, а на ее лице появилось выражение «ну и повесьте меня за это!». Уголки его рта приподнялись. Со своей стороны Джанни позволил себе медленно оглядеть женщину с ног до головы и задержаться на ее лице.

Их взгляды встретились, и Миранде почудилось, что в глубине его полуночных глаз мелькнул какой-то огонь. Он пропал так быстро, что она не успела разобраться, что это означает. Но тело среагировало само. Девушка почувствовала, как ее охватило обжигающее пламя.

Каков бы ни был этот мужчина, одежда вовсе не является защитой от него. Миранда оттянула ворот своей рубашки и неосознанно расстегнула две верхние пуговицы.

Джанни сглотнул, раздраженный тем, что утратил самоконтроль, однако одобрительно наклонил голову, пытаясь одновременно понять, чем вызвана эта иррациональная потеря контроля над собой.

— Я вас с трудом узнал в одежде, cara, — протянул он, наблюдая за тем, как ее щеки заливает краска гнева.

Мужчина проснулся рядом с красивой женщиной, и произошло неизбежное. В этом не было никакой тайны, ничего сложного. Обыкновенный чувственный голод, который легко сможет излечить холодный душ… Правда, одного душа не хватит.

До того, как Миранда успела среагировать и изобразить презрение (все-таки трудно изображать презрение, когда щеки пылают как маков свет), внимание Джанни стремительно переместилось на сына.

— Нет, Лайам, сиди спокойно, пока я не проверю весь пол… — Конец предложения прозвучал на итальянском языке, и Миранда была очарована тем, что мальчик тоже знает два языка, так как он ответил отцу по-итальянски.

Горло Миранды сжалось от неожиданно охвативших ее эмоций, пока она наблюдала за ними. Суровость исчезла с лица Джанни. Он склонился над стулом, обхватил мальчика своими большими руками и поставил его на пол, подталкивая к открытой двери.