Рассказать о его жизни с тех пор нетрудно. Уехав из штата Миссисипи, он отправился на запад в Арканзас и какое-то время прожил в Литтл Роке. Потом отправился в Скалистые горы, надеясь, что в его глубоких ущельях забудет свою печаль. Здесь он познакомился с Лиджем Ортоном, знаменитым траппером того времени; они стали партнерами и друзьями, потому что у Лиджа, несмотря на его грубую внешность и привычки, было золотое сердце.

Молодой ирландец, улыбаясь необычному сравнению спутника, ничего не отвечал. Да и возможности не было: Лидж увидел, что бизоньи ребра достаточно поджарились и, наклонившись над костром, перенес их на большую деревянную тарелку, достав ее из «мешка возможностей».[13] Прежде чем молодой человек успел ответить, старый траппер ножом срезал мясо с ребер и, взяв одно ребро в руки, принялся очищать его зубами так искусно, словно это делает самый голодный из койотов.[14]

Глава VII. Прерванный завтрак

Два траппера достигли половины своего Гомерова пира, когда услышали звук, который заставил их не только перестать жевать, но и держать полуобглоданные ребра так, словно они вот-вот выпадут из рук! Они услышали выстрел – сначала один, потом несколько, быстро один за другим. Слышны они были неотчетливо, как будто стреляли далеко в прерии. Но звуки эти не были приятными: в этой одинокой местности выстрел всегда что-то значит, и часто это угроза безопасности. Возможно, это друг, выстреливший в дичь, но скорее враг. Очевидно, так считали оба траппера, иначе они не разбили бы свой лагерь в таком месте, до которого очень трудно добраться: приходится идти по пояс в воде каждый раз, как отойдешь от палатки на сто ярдов. Русло ручья, заполняющего все дно каньона, единственный путь на равнину, требующий погружения в воду. Но то же самое защищает от незваных гостей.

– Быстрей, Нед! – воскликнул его спутник. – Посмотри, что можно увидеть.

Просьба была немедленно выполнена: молодой траппер, отбросив полуобглоданную кость, поднялся на скалу, цепляясь за ветви кедра. Лидж остался внизу, продолжая завтракать.

Через несколько секунд О’Нил добрался до вершины утеса и в небольшой бинокль, который прихватил с собой, принялся осматривать местность в том направлении, откуда слышались выстрелы.

Было еще только начало рассвета, и равнина на востоке погружена в темноту. Но молодой человек увидел вспышку, за которой последовал звук выстрела. Одновременно поднялись в воздух искры от костра, который начали затаптывать, и в утреннем воздухе он услышал смешанные звуки борьбы: человеческие голоса в них смешивались с криками дьяволов!

– Видишь что-нибудь, парень? – крикнул снизу его товарищ. – Я слышал еще выстрелы в прерии. Вспышку видел?

– И не одну, – ответил молодой человек, запыхавшись. – Иди сюда, Лидж. Какие-то путники разбили лагерь, я видел вспышки их выстрелов. На них напали индейцы! Быстрей поднимайся!

Старый траппер, ворча, что ему помешали завтракать, бросил ребро бизона и, прихватив с собой ружье, стал подниматься на утес.

К тому времени как он присоединился к товарищу, день почти начался: в верховьях Южного Платта утренние сумерки продолжаются недолго.

Глядя на восток, они видели не только блеск костров; видны были белые пологи фургонов, расставленных корралем, а вокруг, как пчелы вокруг ветки, сновали темные фигуры людей и лошадей. Слышались и звуки борьбы, которая продолжалась, и торжествующие крики победителей.

– Лагерь белых, – сказал старый траппер, обращаясь к себе и своему товарищу. – Это ясно по их фургонам. И на них напали индейцы: это очевидно по крикам. Эти крики не спутаешь. Только глотки индейцев способны их произнести. Интересно, кто эти белые.

Молодой человек, тоже заинтересованный, все еще не отрывался от бинокля и ничего не ответил.

– Группа путешествующих эмигрантов? – продолжал старый траппер. – Это не могут быть люди из Бента или Сент-Рейна. Их не застали бы так легко врасплох, и они бы не сдались так быстро. А эти уже сдались. Послушай их вопли! Это воинственный клич победивших индейцев, точно, как меня зовут Лидж Ортон!

Его спутник по-прежнему ничего не ответил: он сам все видел и слышал. Невозможно усомниться в том, что это группа путников, эмигрантов или торговцев, и она не устояла перед натиском дикарей.

Недолго гадали они и о природе путников. Солнце, поднявшееся над дальним краем прерии, осветило сцену схватки и показало с полдюжины фургонов; с некоторых уже содрали пологи; и вокруг них толпились темные фигуры.

– Это караван эмигрантов, точно, и маленький, – сказал траппер. – Какие глупцы: отправились в прерии с такими слабыми силами! Их всех, наверно, перебили; а те, которых не убили, теперь пленники индейцев.

Если это индейцы и если, как я подозреваю, это отряд Желтого Вождя, да смилуется господь над беднягами! Лучше бы они погибли в схватке, и все бы на этом кончилось.

– Желтый Вождь! – повторил спутник траппера. – Если они в плену у Желтого Вождя, ты прав, Лидж, что жалеешь их. Я слышал ужасные рассказы о нем, когда в последний раз был в Бентс Форте. Кем бы ни были эти индейцы, они точно захватили пленных. В караване эмигрантов должны быть женщины и дети. Индейцы не могли их всех убить. Мы не можем их спасти? Подумай, Лидж!

– Я думаю и думал все время с тех пор, как услышал выстрелы. Но это бесполезно. Можем все мозги перевернуть, но ничего не придумаем. Только попадем в ту же ловушку, что они, а может и похуже: эти шайенны, а особенно из банды Желтого Вождя, не любят трапперов, потому что, как они говорят, наши друзья увели скво из их лагеря, когда они жили прошлой весной в Парке. Если там индейцы шайенны, чем дальше мы от них будем, тем безопасней для наших голов. Эй, а что это там?

Это восклицание и вопрос были вызваны темным предметом, который как будто двигался по прерии в направлении утеса, с вершины которого, прячась за стволом кедра, трапперы осматривали равнину. Похоже на человека, но такого маленького и темного, что его можно принять за детеныша бизона или одного из волков с темной шкурой, которых иногда можно видеть в горах. И шел он пригнувшись, не прямо, как человек!

– Это негр! – воскликнул старый траппер, когда этот объект приблизился. – Негр, к тому же мальчишка! Будь я проклят. Какой хитрый чернокожий! Смотри, как он пробирается через кусты, перебегает от одного к другому! Этот мальчишка стоит своего веса в бобровых шкурах! Теперь я понимаю. Он из того каравана, который, должно быть, идет с юга; один из рабов; его хозяин убит,