С мыслями о Тиффани результативно поработать не представлялось возможным. Шанс вздохнул. Какого черта! Он ведь уже отменил назначенные встречи, так что мешает ему сейчас получить удовольствие?

Удовольствие? Шанс со злостью ткнул диванную подушку. Сам же отказался от него, когда заявил, что переночует на диване.

Хорош бродяга, ничего не скажешь!

Тиффани нащупала телефон на ночном столике — кто это может звонить в такую рань? Она взглянула на часы. Девять утра!

Вот это да! Оказывается, большую часть ночи она все-таки спала.

— Ты проснулась? Прекрасно! — прозвучал в трубке свежий, как звон весенних колокольчиков, голосок Сьюзи. — Хорошо провела вчерашний вечер?

Тиффани резко села в кровати, откинув со лба мешающую ей челку.

— Это ты дипломатично спрашиваешь, как я погуляла?

Сьюзи коротко рассмеялась.

— Просто мне интересно, нашла ли ты себе подходящего кавалера. Наверное, нет.

— Ты всегда такая веселая по утрам?

— Да, — отозвалась Сьюзи. — Извини, но сегодня тебе опять придется обойтись без меня. Именно поэтому я и звоню — буду очень занята на работе.

— Если ты считаешь, что я одна, почему просто не зашла?

— Я посоветовалась с Кайлом, и он сказал, что мне не стоит входить без предупреждения — я могу оказаться в неловком положении.

— Тебе повезло с Кайлом, цени его. Знаешь, почему?

— Потому что он сладкий, как сахар, и такой же вкусный, — немедленно вставила Сьюзи.

— И еще потому, что он прав, — у меня действительно расположился мужчина.

— Мужчина? В постели? — Сьюзи явно не поверила.

— Нет, не в постели. — Тиффани презирала себя за то, что не умеет врать. — Он спит внизу на диване.

Сьюзи засмеялась.

— В самом деле? Выходит, я зря волновалась?

Тиффани рассердилась:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты не способна даже сочинить.

— Я ничего не сочиняю, — обиделась Тиффани.

— Ну, хорошо, говори, что хочешь, — пропела Сьюзи, — но, согласись, привести в дом мужчину и отправить его спать на диван… я бы назвала это странным. Ты же хотела приключений, сама говорила.

Двадцать минут спустя Тиффани вышла из душа освеженная и довольная: краску с волос удалось смыть полностью. Она начала на цыпочках спускаться вниз.

Сердце билось, как барабан, ей даже казалось, что она слышит удары. Кровь бурлила, словно вода в сломанном водопроводе.

Она остановилась у подножия лестницы, упиваясь зрелищем спящего мужчины.

Тут было на что посмотреть!

Солнечные лучи, просочившиеся сквозь неплотно задвинутые шторы, оттеняли на щеке густые ресницы, лицо во сне было умиротворенным, черты — мягкими.

Сбившиеся цветные простыни говорили о беспокойно проведенной ночи, но это только подчеркивало его мужественность.

У него была тонкая талия, мощный атлетический торс и мускулистые руки. Должно быть, занимается с гантелями, подумала Тиффани.

Она провела тыльной стороной руки по сухим губам. Человек на диване был очень хорош.

Ей нестерпимо захотелось прикоснуться к нему, потереться щекой о его плечо. Словно сомнамбула, она подошла к дивану вплотную и протянула руку. Ей так хотелось погладить его, что даже в горле запершило. Тиффани наклонилась и провела рукой в воздухе — настолько близко, что почти ощутила тепло его тела.

Сейчас она это сделает. Обязательно.

— Эй, ты чего? — раздался сонный голос. Она отдернула руку и выпрямилась. Их взгляды встретились.

Глаза у него — цвета моря, когда солнце стоит в зените. В волосах еще поблескивала зеленая краска, но это нисколько его не портило, как не портила и пробивающаяся черная щетина на подбородке.

— Доброе утро, — сказала Тиффани, бросив робкий взгляд на камин. Сейчас бы забраться в него и исчезнуть в дымоходе. — Надеюсь, ты хорошо выспался.

— Все прекрасно, — отозвался Шанс.

— Я рада. Не все люди любят спать на диване, на нем невозможно вытянуть ноги и страшно повернуться — кажется, что упадешь на пол.

Уголки его губ дернулись вверх.

— Слушай, можешь потрогать меня без боязни.

Она задохнулась.

— Почему ты решил, что я хотела тебя потрогать?

— Ты так взволнованно держала руку надо мной…

Она сглотнула.

— Ты видел?

Шанс кивнул, потом потянулся и взял ее за руку. Кончиком большого пальца он начал чертить круги у нее на ладони. У Тиффани пересохло в горле.

— Я тоже хочу признаться, — сказал он полушепотом — мне ужасно хотелось прикоснуться к тебе.

У нее подогнулись колени. Господи, что же делать?

Он неожиданно отпустил ее.

— Почему ты выпустил мою руку? — спросила она.

Он подпер голову, устроившись поудобнее, великолепные мускулы обозначились еще отчетливее.

— Потому что ты почувствовала себя неловко.

Это было так неожиданно, что Тиффани невольно села на диван рядом с ним.

— Можно задать тебе вопрос?

— Конечно.

Она облизнула губы.

— Почему ты не стал приставать ко мне прошлой ночью?

— Потому что ты не проявила особенного энтузиазма.

Тиффани почувствовала себя обезоруженной.

Шанс прав, прошлой ночью она не была уверена, что хочет спать с ним, и если бы он начал приставать, она, скорее всего, дала бы ему отпор, может быть, даже выгнала бы из дому.

Но он повел себя совершенно необычным образом.

Тиффани провела ладонью по его небритой щеке, и в глазах Шанса засветился невысказанный вопрос.

— Теперь я уверена, — сказала она и, склонившись, поцеловала его.

Она коснулась губами сначала одного уголка рта, потом — другого, потом — середины, провела языком по нижней губе, по верхней. Шанс застонал. Подняв голову, она пристально посмотрела на него.

— Все это очень удивительно, — прошептала Тиффани.

— Действительно, — отозвался Шанс.

Самым удивительным было то, что он позволял ей действовать самостоятельно. Все прежние ее мужчины считали, что она жаждет их поцелуев и ласк, они были крайне самоуверенны и не понимали, почему она их прогоняла.

И только этот мужчина понял ее.

Сладостное, зеленоглазое, безмерно привлекательное чудо!

Она провела рукой по его груди, слегка поросшей волосами, от ощущения твердых мускулов сердце у нее забилось как бешеное.