Амелия так разозлилась, что начала кричать на незнакомца:

– Они собираются лишить нас гостиницы! И угрожают посадить моего папу в тюрьму! А из-за вас всё может стать ещё хуже!

– Лишить вас гостиницы? А что потом? Назначить сюда кого-нибудь из своих марионеток из Управления? Ну, нет, так не пойдёт. Не думаю, что леди Наоми это понравится. Нет, я этого не допущу.

– А вас это разве касается? – грубо спросил Чарли.

– Здесь всё меня касается, – пояснил чужак, смерив Чарли немигающим взглядом чёрных глаз, его бледное лицо приняло весьма серьёзное выражение.

Затем он неожиданно поднялся. Мужчина был очень высоким, намного выше, чем предполагала Амелия, пока тот сидел. И его плащ, закрывающий лодыжки, показался ей не по погоде тёплым.

– Вы ещё даже не знаете, кто я, – просто сказал он, – но уже судите обо мне?

– У нас достаточно информации, – отозвался Чарли. – Вы засели в лабиринте, набив карманы листьями, и с чего-то решили, что всё происходящее в гостинице ваше дело.

Изогнув бровь, незнакомец недружелюбно улыбнулся:

– Надеюсь, ты будешь менее скор в суждениях в отношении гостей с Брин-Хаска, Чарли. В любом случае я благодарю вас обоих за майонез. И прошу, не переживай так, Амелия, – скоро всё разрешится. И да, вам нет нужды рассказывать обо мне кому бы то ни было, потому как я сейчас же покидаю это место.

Легко, словно кузнечик, мужчина взмыл высоко в воздух над их головами и, перемахнув через ближайшую изгородь, исчез из виду.

Чарли уставился ему вслед. А затем, словно решив, что зрелище его не впечатлило, покачал головой и крикнул:

– Ага, как скажешь. Пока-пока, Эвкалиптовый человек.

После того как прямо на твоих глазах неизвестный инопланетянин, который к тому же обращается к тебе по имени, хотя вы с ним раньше не встречались, взлетает в воздух на четыре метра и скрывается в лабиринте, из которого тебе ещё только предстоит выбраться, – поход на пляж за гамбургерами несколько теряет свою значимость. Долгое время Амелия и Чарли просто стояли на одном месте, боясь пошевелиться и ожидая какого-нибудь подвоха.

В конце концов Чарли произнёс:

– Ой, да ладно, идём отсюда. Если бы он хотел съесть наши мозги с майонезом, то с лёгкостью уже бы сделал это.

Отвратительное предположение друга показалось Амелии довольно разумным, и они вместе пошли искать выход. Когда дети выбрались на лужайку, Том уже хромал вниз по склону, возвращаясь к своей хижине.

По тому, как тоскливо Чарли поглядывал на гостиницу, Амелия догадалась, что он желает хотя бы на минуточку заскочить и полюбоваться на Хьюго, но тем не менее, вздохнув, спросила:

– Наверное, будет гораздо легче разузнать всё у Тома, а не у наших родителей. Как ты думаешь?

– Пожалуй.

Не то чтобы эти двое нравились смотрителю. На самом деле он их терпеть не мог, за исключением, правда, тех случаев, когда нужно было послать их за чем-нибудь в город. Однако на его стороне имелось одно большое преимущество: он не относился к ним как к детям. Конечно, у него имелись от них секреты, но на то у него были собственные причины. Старик никогда не скрывал правду с целью защитить их, как это делали родители.

И потому они побежали именно к нему.

Ребята догнали Тома, когда тот уже почти закрыл входную дверь своей лачуги.

– Ну что там ещё? – проворчал мужчина.

– Мы только что встретили твоего приятеля, Эвкалиптового человека, – объявил Чарли.

Том в недоумении уставился на мальчика:

– Кого?

– Высокого мужчину в чёрном плаще, – пояснила Амелия. – Он прятался в лабиринте.

Том раздражённо заскрежетал зубами и отворил дверь пошире:

– Быстро внутрь. И ничего не трогай, Чарли.

Амелия, пройдя на цыпочках так аккуратно, как это вообще возможно в таком беспорядке, спросила:

– Дела в гостинице наладились?

– Нет, – прямо ответил Том. – Звонили из Управления: Снейвли собирается привлечь одного из старших руководителей, кого-то, кто обладает достаточной властью, чтобы мы и вякнуть не сумели против его решения.

– Ох, – Амелии сейчас очень бы хотелось присесть и хорошенько всё обдумать, но Том не стал расчищать для них место на диванчике.

– Ну? – только и сказал он, прислонившись к дверному проёму.

– Эвкалиптовый человек – мы хотим знать, кто он, – выпалил Чарли. – И ещё что случилось с теми крысами.

– И что будет с гостиницей, если мы её потеряем, – добавила Амелия. – И почему Эвкалиптовый человек не хочет регистрироваться, как прочие постояльцы.

– Что ж, – проворчал Том, – давайте посмотрим. Половину из этого я рассказать не смогу, потому как и сам не знаю, а половину – не хочу, потому как это не ваше дело. Как вам такое, а?

– Мой отец знает об Эвкалиптовом человеке?

Смотритель пожал плечами:

– Понятия не имею. Возможно.

– Значит, ничего страшного, если я спрошу у него?

Старик распрямился и сурово посмотрел на неё:

– Не надо играть со мной в игры, девочка. На случай, если ты не заметила, главная причина, по которой мы вляпались, – то, что вы слишком много знаете и слишком много болтаете.

Амелия смешалась и побледнела, но у Чарли нашлось что возразить:

– Это уж совсем неправда. Вы просто рады возможности обвинять нас, потому что тогда все вокруг забывают, что на самом деле вы всё это начали! Это не мы спятили и похитили яйца мисс Ардман из её номера! И уж точно не мы впустили целую кучу крыс-роботов через портал!

Лицо Тома побагровело от ярости, и, если бы в ту самую секунду порывом ледяного ветра не тряхануло весь дом до основания, старик точно бы обрушился на Чарли со всевозможными ругательствами.

Но вместо этого он лишь прорычал:

– Так рано?

– Брин-Хаск! – воодушевился Чарли. – Можно нам остаться? Пожалуйста! Пожалуйста! – взмолился мальчик – теперь само обаяние и кротость. – Мы вам не помешаем, правда-правда.

Амелия отнюдь не считала, что, после всех их сегодняшних приключений, встречать отряд воинов-инопланетян из далёкой-далёкой галактики – хорошая идея. Однако её друг уже устроился на диванном подлокотнике, и ей не осталось ничего другого, кроме как примоститься у стены и постараться выглядеть как можно более незаметно.

– Будь по-вашему, – согласился Том. – Но зарубите себе на носу: наши гости пережили ужасное кровопролитное сражение. Они измучены, ранены, они вдали от дома и, сверх того, ужасно недовольны своим поражением. Иначе говоря – будьте начеку. Любое проявление неуважения или пренебрежения, и они не станут с вами церемониться. Это ясно?