Загрузив оба компьютера, Скульптор нажал кнопку на пульте дистанционного управления телевизором — канал «Фокс ньюс», без звука, как он и настраивал. Пока что не проходило никакой информации о первой выставке, призванной стать прорывом в общественное сознание, но тут не было ничего страшного, такого, что могло бы омрачить настроение. Нет, Скульптор не сомневался в том, что известие о его творении вскоре будет господствовать во всех выпусках новостей. При этой мысли он улыбнулся, надеясь на то, что подробности будут просачиваться медленно, как это нередко бывает в подобных случаях. Они разбудят любопытство, распалят аппетит.

Однако наибольший восторг вызывало у Скульптора то обстоятельство, что его творение увидит доктор Хильди. Только она была способна действительно понять суть созданного им «Вакха». Вскоре станет известно о надписи на постаменте, и широкая публика проведает о причастности к делу доктора Хильди. Что ж, у людей, конечно же, возникнет желание узнать о ней больше. Быть может, у нее возьмет интервью кто-нибудь из крутых журналистов. Это будет уже что-то! Данный факт хотя бы пробудит в обывателях желание прочитать ту книгу о Микеланджело. Тогда люди наконец-то начнут понимать и пробуждаться.

Подключив оба компьютера к Интернету — «Драдж рипорт»[4]и Си-эн-эн, — Скульптор достал из ящика письменного стола единственную книгу, которой было позволено находиться в бывшей конюшне. Это оказался экземпляр «Спящих в камне» с потрепанной обложкой, разлохмаченными страницами, подчеркнутыми фрагментами текста, пометками на полях. Он листал книгу, пока не дошел до внутренней стороны задней суперобложки. Там была помещена фотография доктора Кэтрин Хильдебрант. Шесть лет назад она носила волосы короче.

«Да и выглядела более грузной», — подумал Скульптор.

Быть может, все дело было в черно-белом снимке или в очках. Да, черная оправа, которую она носит сейчас, идет ей гораздо больше, чем эти старомодные проволочки. Объективно Скульптор признавал, что Кэтрин Хильдебрант привлекательна, но по большому счету подобные качества в женщинах его не интересовали. Он понимал, что, подобно материалу, из которого создавались его работы, истинная красота доктора Кэтрин Хильдебрант скрывалась внутри, спала в камне.

Смущенно улыбнувшись, Скульптор положил книгу обратно в ящик и на прозекторском столе спустился на первый этаж. Механизм шумел громче обычного.

— Надо будет смазать, — вслух произнес Скульптор, отправляя стол обратно.

Он займется этим, когда закончит наводить порядок в мастерской.

Первый этаж разительно отличался от комнаты наверху. Окна здесь также были заделаны, но стены изнутри остались голыми, кирпичными. На одной висела полка с инструментом, на другой была закреплена пробковая доска, на которой по-прежнему висели схемы «Вакха». Половину пространства занимал большой белый микроавтобус, на котором можно было въезжать и выезжать через одни из двух подъемных ворот, вторая полностью отводилась под мастерскую Скульптора. В углу виднелись тесный душ и рукомойник, а в полу сохранилась решетка, в которую, по словам отца, в девятнадцатом веке стекала кровь из освежеванных оленьих туш. Здесь же находилось все оборудование, необходимое Скульптору для работы, в том числе кульман и стул, трансформатор для электросварки и источник питания, небольшая наковальня, ведерко той самой специальной краски, распылитель, ультрафиолетовые лампы, рулоны пластиковой обертки и, наконец, в самом конце помещения, большой медицинский бак из нержавеющей стали. Он представлял собой самую сложную часть оборудования Скульптора, ибо был оснащен не только герметичной крышкой, но и холодильным устройством, даже вакуумным насосом. На улице под навесом хранились бочки с химическими реактивами, которые Скульптор доставал из погреба, когда материал был готов для обработки.

Включив маленький видеомонитор, закрепленный на кульмане, — отец у окна, звуки гитары заполняют все помещение, — Скульптор начал снимать с доски схемы и скручивать их в тугой рулон. Под кожей проступали вздувшиеся сухожилия могучих рук. Вечером он растопит в гостиной камин, достанет из погреба бутылку «Брунелло ди Монтальчино» и будет смотреть, как горят схемы.

«А почему бы и нет? Я славно потрудился и заслужил маленькую награду».

Да, к этому времени известия о его первой выставке наверняка заполнят эфир. В противном случае всегда можно будет навести средства массовой информации на след. Разумеется, сперва он убедится в том, что доктор Хильди увидела работу и получила его своеобразную благодарственную записку.

«Вероятно, как раз сейчас она направляется на место», — с улыбкой подумал Скульптор.

Продолжая наводить порядок в мастерской, он пришел к выводу, что слишком рискованно проверять все лично, повсюду следить за доктором Хильди, как это было раньше. Нет, ФБР рассчитывает именно на что-либо в таком духе. Разумнее подождать сообщений средств массовой информации, когда об этом узнают все.

— К тому же у меня не будет времени следить за доктором Хильди, — произнес Скульптор вслух. — Ибо завтра понедельник. В этот день я начну работу над своим следующим проектом.

Старший специальный агент Уильям Беррелл по прозвищу Бульдог относился к тому, что преподнесла ему судьба, со смешанными чувствами. Он только что был назначен новым главой Бостонского управления ФБР, и дело Томми Кэмпбелла с самого начала стало его любимым детищем, которым он занимался персонально. Опытный ветеран, имеющий за плечами двадцать два года службы в бюро, Билл Беррелл знал толк в криминалистике. Он работал в вашингтонском, чикагском и далласском управлениях, занимал высокие посты в ранге старшего специального агента, возглавлял секцию отдела стратегической информации Центрального управления ФБР, пока не получил назначение в Бостон. Бывшего морского пехотинца ростом шесть футов три дюйма с коротким ежиком на голове называли Бульдогом еще с того времени, когда он играл за футбольную команду Университета штата Нью-Гемпшир. Не только вследствие внушительных габаритов, мощных челюстей, грозного взгляда и горячего темперамента, но и из-за того, как он расправлялся со своими врагами: вгрызаясь в горло, раздирая на части.

Однако за три месяца, прошедших со времени исчезновения Томми Кэмпбелла, Бульдогу так и не удалось раздобыть ни крупицы информации. Все ниточки уже давно завели в тупик, он чувствовал отчаяние и потерял счет бессонным ночам, наполненным переживаниями по поводу первой крупной неудачи с тех пор, как Билл в ноябре прошлого года возглавил бостонское управление, да и за всю его карьеру. Такая вот задница!.. Труп парня был обнаружен именно в те выходные, когда старший специальный агент Сэм Маркхэм приехал в Бостон в рамках подготовки к трехдневному семинару по новейшим методам судебной криминалистики и психологии в Квантико. Маркхэм попал на место преступления раньше его и обратил внимание на ту первую наводку, которая появилась, когда исчезновение Томми Кэмпбелла было переквалифицировано в убийство.