для нее, имея в виду всю ее собственную семейку темноволосых и с темными глазами. Кроме, разве что, Доминика, который был единственным, как говорила мама, кто пошел цветом темно-синих глаз в бабушку.

В общем, Лана не могла сразу понять однозначно свое отношение к этому парню, стоящему сейчас перед ней, поэтому решила выждать и помалкивать, наблюдая за ним. Ведь ей нужно будет сказать свое мнение об этом человеке, а не о мужчине.

— Добрый вечер, — произнесла она вежливо совершенно другим голосом, чем минуту назад угрожала братьям, и неожиданно спокойно смотря на него.

— Это Френк и Роджер Бредфорды, — произнес как раз подошедший отец, представляя гостей.

— А это мои дети, по старшинству: Лана, Доминик и Алессандро, — произнес он, обращаясь уже к Бредфортам, показывая на каждого, кого называл, — проходите за мной к столу, пожалуйста.

Лана сразу переключила все внимание на отца, потому что редко видела его в таком вежливо-деловом настроении, как сейчас, да еще в неформальной обстановке. А поэтому решила понаблюдать за тем, как он держится с партнерами по бизнесу, раз представился такой случай. По этой причине девушка решила по большей части молчать за столом, и начала претворять это в жизнь, начав прямо с той же секунды, и потому молча последовала за гостями. Макс же немного обеспокоенно переглянулся с Кесси, тоже удивленной таким смиренным поведением дочери.

К счастью, они оба не слышали перепалку, свидетелем которой случайно стал Роджер, а потому Макс отнес это к тому, что дочь просто не в духе. Что было недалеко от истины, а еще Лана волновалась и в то же время, все никак не могла до конца смириться, что ее планы так резко пришлось поменять.

Роджер, еще не до конца придя в себя от внешности девушки, немного ошалелый, тоже молча последовал за хозяевами рядом с отцом, а тот все бросал многозначительные взгляды на сына, пытаясь дать тому понять, что парень так неожиданно вытянул золотой билет удачи, раз девушка так сногсшибательна красива.

— Хватит тушеваться, сынок, — вдруг прошептал он ему с ухмылочкой, подталкивая к Лане, — давай уже, действуй!

«Только этого мне не хватало!» — разозлился юноша от такой навязчивости отца, а вслух тихо только для того сказал.

— Если хочешь, чтобы я сдержал слово, не лезь ко мне!

— Не груби отцу! — тут же зло, но тихо произнес Френк, но все же больше ничего не добавил, а уже садился за стол.

Роджер же когда вошел в гостиную, замер, теряясь, куда ему лучше будет сесть за столом, исходя из всего того, что успел уже всем наобещать и своих решений.

Глава 5

— Молодой человек, садитесь между Домом и Алессандро, — вдруг помог, в кавычках, ему Кристофер, видя замешательство Роджера, застывшего у стола.

В итоге получилось, что он оказался сидящим прямо напротив Ланы, не в силах отвести от девушки глаз, хотя отчаянно пытаясь этого не делать, а она периодически бросала на него смущенные, но внимательные взгляды исподлобья и молчала. Парня удивляло, что девушка практически не поднимала глаз вообще, а он все никак не мог забыть ее взгляд.

Через полчаса Роджер уже на полном серьезе задумался, а не было ли все то, чему он стал свидетелем у лестницы, просто досадным недоразумением? А она на самом деле милая и тихая, потому что за это время не произнесла ни слова больше, чем требовалось, чтобы ответить на заданный непосредственно ей вопрос, не больше.

«Такая робкая», — с удивлением подумалось ему, что усложняло и упрощало его задачу одновременно.

Макс наблюдал за дочерью и все больше впадал в замешательство и беспокойство. Ему вдруг показалось, что Роджер понравился ей больше, чем он предполагал тогда, когда принял решение, зная ее независимый характер и исходя из внешности парня. Именно потому что Роджер не был красив, что могло ее отвлечь от его характера, он и решился не мешать мнимому ухаживанию, а теперь поражался непривычному поведению Ланы. Отец слишком хорошо понимал, что при ее внешности и прикидываясь такой тихой, как сейчас, она кого хочешь может ввести в заблуждение, чем, видимо, сейчас и занималась, чтобы понравиться парню. Он вдруг вспомнил, хотя и не придавал никогда этому значение, как часто слышал поддразнивания сыновей, что ее вздорный характер отваживает от нее всех парней, и видимо, сейчас это как раз и заставило Лану так странно и непривычно себя вести.

«Надо с ней поговорить», — обеспокоенно подумал Макс, — «а то все то, ради чего я это затеял, может обернуться совсем по-другому, далеко не так, как надо и задумано»

И он решил сразу после ужина, когда гости уйдут, аккуратно спросить о первом впечатлении дочери о Роджере. И если поймет, что оно будет чересчур восторженным, сразу все прекратить.

Тем временем Лана периодически бросала взгляды на парня напротив, пытаясь понять, как с ним лучше себя вести и как сделать так, чтобы вроде как сблизиться с Роджером, но чтобы он не подумал, что он нравится ей, а тем более, что она влюбилась. Девушка очень хотела выполнить папино задание как можно лучше. Она теперь была уверена, что даже если бы ее тошнило бы от него, то все равно бы через силу, но не отказалась бы от встреч, лишь бы только угодить отцу и доказать, на что способна. Но при всем при этом, ей совсем не хотелось, чтобы этот Роджер что-либо возомнил себе. Тем более, она всегда боялась, что парни будут в первую очередь преследовать ее ради денег отца, его влияния, и не была склонна в принципе доверять мужчинам. Но у нее была задача, и Лана была намерена выполнить ее. В этих размышлениях и прошел весь ужин, поэтому отвечать она могла только односложно, лишь мельком смотря, как легко отец ведет светский разговор.

Наконец, принесли десерт, и Лана наконец, поняв тщетность какого-либо решения сейчас, все же позволила себе насладиться любимым тортом, зажмуриваясь от сочетания крема и ягод. Она была достаточно избирательна в еде, а этот торт могла съесть в большом количестве, забыв обо всем.

Роджер участвовал по мере сил в общей беседе, стараясь при этом незаметно, но наблюдать за ней. Эта девушка была такой необычной, начиная от внешности и заканчивая поведением, что он не понимал, какая она. То это была фурия, а то ангел.

«Но какая на самом деле эта Лана?» — вдруг стал мучить его вопрос. Это было навязчивое любопытство, которое все сильнее овладевало им. А Роджер не