— Н-да, и что же вы предлагаете? — раздраженно фыркнул седой маг.

— Ничего особенно сложного. Всего лишь взыскать долг.

— С кого?

— С Ловца Душ. Готовьте пентаграмму малого перемещения, перекину вам долговую расписку. И изображение, щелкнув, исчезло.

Братья переглянулись. Сегодня почему-то Линара Эйден на редкость лаконична. Что-то задумала? Впрочем, когда было иначе? Стоит поторопиться. И они направились в ритуальный зал, где на холодном полу лежало бездушное тело ребенка.

Процедура подобных перемещений была давно отработана. Тройное кольцо с насечками из темного воска на каменном полу, горящие свечи, концентрирующие магию на не нарисованных углах незримой шестилучевой звезды, привычно скользящая сквозь тело холодная сила, ослепляющая вспышка. И вот уже маги слегка недоуменно любуются на тонкий, перевязанный белой ленточкой свиток. На конце ленты болталась ало-черная печать, а сам он был небрежно подвешен в воздухе, искры магии отскакивали от него и врезались щиты на границе рисунка, оставляя серебристые следы.

Тилан, заворожено лаская рукой пространство, дезактивировал линии и стер рисунок. Обернувшись к брату, полулежащему на полу и буквально зарывшемуся в бумаги, спросил:

— Ну что, готово?

Тот поднял голову от чертежа спешно, но вдохновенно модифицируемой пентаграммы вызова и хмыкнул:

— Почти. Начинай внешний контур.

Вокруг тела девочки, все еще заключенного в сложный рисунок, лег еще один узор. Две ломаных линии, между которыми извивалась спираль. Ступив внутрь, Тилан тонкой кистью сосредоточенно принялся выводить руны. Алая жидкость, выцеженная из вен, тускло блестя, плескалась в кубке.

Строгие геометрические узоры образовывали сложный многогранник рядом с пентаграммой, в которую было заключено тело девочки.

Наместник, стискивая в руке плотный черный свиток, нервно топтался в холле. Утомленный даже на его раздраженный взгляд темноволосый маг неспешно спустился вниз и кратко спросил:

— Ну? Актор протянул разрешение.

— Отлично… Желаете присутствовать?

— Разумеется, — сохраняя демонстративное спокойствие, кивнул Ап-Нирран. Прошел следом за хозяином, мимолетно удивляясь резко посвежевшему воздуху. Будто огненная гроза пронеслась, выжигая тяжелый приторный аромат. И спустя некоторое время, встав у дверей, с легким привкусом толи ужаса, толи суеверной надежды на губах, смотрел на пылающие багровым огнем линии, сквозь которые смутно просматривалось тело дочери.

Некроманты стояли рядом, взявшись за руки. Вокруг них вился ветер, терзая вороты рубах и кончики аккуратно убранных волос. Они обернулись, пустота в темных глазах жадно погрузилась в душу актора. Тот зажмурился, и услышал сдвоенную краткую фразу, эхом разносящуюся по залу:

— Стойте, молчите, что бы не увидели. Свидетельствуйте.

— Свидетельствую, что мастера Динар проводят ритуал с ведома и по разрешению властей.

— Свидетельствуем, что проводим ритуал Взыскания Долга с ведома и по разрешению сюзерена, — хором откликнулись маги.

Ап-Нирран мельком удивился, напряженно вглядываясь в начавшее клубиться дымом пространство. Сюзерен…

Почему-то запахло мятой. Нечто сосредотачивалось за границей рисунка, подчиняясь мягким, напевным голосам магов. Слои воздуха обернули девочку мягкой пуховой периной, медленно приподнимая ее вверх.

По виску одного из некромантов пробежала капелька пота. За спиной второго развернулись призрачные дымные крылья. Он вытянул свободную руку, на ладони засиял рисунок, шестилучевая золотистая звезда отразилась в воздвигнутых щитах как в зеркале, оставляя оттиск. Голоса сменили интонацию на повелительную, резкую, слова гортанными каплями взрезали воздух, лишая способности дышать.

Полыхнуло тьмой, и в центре зачарованного овала заклубилось нечто серое, трудноразличимое. Алые искры и темные плети свивались с туманной воронкой в тонкую, изящную фигуру. Сложенные крылья, блестящие когти, пронзительно-изумрудные провалы глаз. Перед ним кружил свиток, перевитый серебристо-лиловыми лентами. Подробностей сквозь марево было не разобрать.

Голоса магов, переливающиеся в пространстве, сплелись в решетку воли, завораживая. Добавилось неразборчивое рычание демона. Слова незнакомого языка перетекали одно в другое, сливаясь в непрерывную, дергающую что-то внутри мелодию. Ни на мгновение не прерываясь, перехватывая друг у друга, некроманты переругивались с демоном.

Именно переругивались. Язык был незнаком, но интонации… Приказные, раздраженные, уверенные от магов. Вопросительные от клубящейся за щитами тьмы, перед которой стремительно вращался запечатанный свиток. Туман распускал щупальца, пытаясь ощупать тело девочки. В ответ мгновенно последовал всплеск злобного шипения от некромантов.

Актор отчетливо уловил эмоции, обычно сопровождающие окрик «на место!», бросаемый непослушной собаке.

От напряжения, скопившегося в зале, у него начали волосы дыбом вставать. Сколько прошло времени, он так и не понял, но внезапная тишина придавила его к полу. Маги замолчали, затих и демон, все так же продолжая клубиться в полупризрачном облике. Сомкнул когтистые ладони, затем медленно развел. Между ними начала разгораться белая искорка. Повисла в очищающемся пространстве, серые туманные щупальца шарахнулись от сияющего призрака, обретающего узнаваемые, родные черты.

Резкий свист, короткий насмешливый рык и под прощальный речитатив демон с легким хлопком исчез. Свиток осыпался пеплом, приглушая светящиеся линии.

Некроманты расцепили руки, стремительно вскидывая их и кладя прямо на щиты. В два голоса удерживая душу от рассеивания, направили ее сквозь пылающие алым руны прямо в зависшее над полом тело.

Тилан с трудом удерживал душу, а брат, снимая чары сохранности, пробуждал спящую. Оба все никак не могли прийти в себя. Получилось, надо же! Хотя демон был очень странный. Откуда он таких фраз набрался? Великая Тьма! Не от Линары же, не тот уровень… Когда она с ним общалась? Еще в школе… Не о том он думает.

Облизнув с губ соленый пот, пропустил через ауру еще одну порцию силы из амулета. Внимательно следя, как тонкие структуры сливаются с плотью, чувствовал радость брата. Рилан наслаждался происходящим. Обычно сдержанный, спокойный, а тут прямо брызжет… А как язвительно парировал раздраженного Ловца!

Опять не о том. Тело девочки медленно оживает, дыхание учащается, и на камни она опускается уже просто спящей. Свет гаснет, сила медленно уходит в камни и ладони, рассыпаясь в темноте серебристо-зелеными искорками. Рилан устало вздыхает, Тилан откидывает с лица седые пряди.

— Вот и все. Подойдите ближе, — некроманты, обернувшись, хором подзывают актора. — Возьмите ее на руки.

Ап-Нирран опасливо приближается, стараясь не наступать на остатки рисунков, поднимает дочь, вслушиваясь в размеренное дыхание.

— Не беспокойтесь, она просто спит, — предупреждая его тревожные вопросы, сказал Тилан, — очнется через некоторое время и ничего не будет помнить о пребывании… там.