засунул кота себе за спину под куртку и замер по стойке «Смирно», держа автомат в положении «На ремень». Коту стало темно и тесно, и он начал отчаянно выдираться на волю

Начальник гауптвахты , зыркнув на часового исподлобья и пройдя уже мимо, вдруг понял, что с фигурой часового что-то не то. У матроса, поедавшего глазами начальство, был хвост. Натуральный, рыжий хвост. Которым часовой лихо размахивал туда-сюда. В сочетании с преданным выражением лица часового, наличие хвоста смотрелось дико. И необычно. Непривычно по крайней мере. Как то так.

Начальник гауптвахты впал в ступор и стал думать. В это время часовой вытащил отчаянно брыкающегося Руса из под куртки и зашвырнул кота за угол по направлению к столовой. Кот, мелькнув в свете тусклой лампочки под потолком, мягко приземлился где-то в темноте и пропал из зоны прямой видимости.

Начальник гауптвахты резво развернулся и побежал обратно к часовому. Тот оказался на месте. Но вот хвоста на месте не было. Запала неловкая пауза. Часовой вежливо ждал. Начальник гауптвахты не знал с чего начать. Патовая ситуация начала утомлять обоих. Наконец, начальник гауптвахты сделав умное и строгое лицо , вернулся к себе в кабинет. Часовой облегченно вздохнул и вытер потный лоб. Рус через пожарный выход сбежал на задний двор. Начальник гауптвахты закрылся изнутри и стал задаваться вопросом: «Что это было?».

Ответ на поверхности не лежал и это очень злило. Особую пикантность ситуации добавлял тот факт, что уважаемый начальник гауптвахты был большой любитель читать, слушать и смотреть телепередачи про всяких там рептилоидов и параллельные миры с инопланетянами, но вот часовые с рыжими хвостами в эту картину никак не вписывались. Это напрягало и с этим надо было что-то срочно делать.

Начальник гауптвахты , как настоящий военный , решил начать с анализа исходной обстановки. Итак, что мы имеем. Злоупотребления алкоголем и приема наркотических средств и токсических веществ не было. Галлюцинациями не страдал. Военно-врачебная комиссия психических расстройств личности при поступлении в военное училище не выявила. Это обнадеживает и внушает определенную уверенность.

Идем дальше. Визуально, центральным зрением, хвост не наблюдался. Но не стоит забывать , что даже если мы смотрим прямо, зрачок не стоит на месте и совершает саккадические движения, то есть перепрыгивает с места, отслеживая “подозрительные” движения. А что у нас было источником «подозрительных движений»? Правильно, хвост! Но хвоста не может быть! Логический тупик.

Возвращаемся обратно. Допустим, хвост был отмечен не центральным, а периферическим зрением. Периферическое зрение – это не только те предметы, на которых фокусируется глаз сбоку от него, но и находящиеся вокруг этого предмета размытые соседние предметы и движущиеся объекты.

Угол периферического зрения у человека равен приблизительно 1800 ,если рассматривать по горизонтальной плоскости, и около 1300 по вертикальной. Хвост и его движения наблюдались в этих диапазонах. Так что, хвост у матроса все таки был?

Пропускаем анализ исходной обстановки как тупиковый. Переходим к выработке замысла. Какой исходный результат нам нужен? Правильно, отсутствие матроса с хвостом (по крайней мере в этой реальности), полностью комфортное душевное состояние и отсутствие предпосылок к дурным мыслям, отвлекающим от выполнения задач военной службы.

Задаем аксиому, не требующую доказательств: хвостов у матросов нет. А то ,что что-то там померещилось, так и не хвост вовсе. Вымотанный службой мозг выдал галлюцинацию. Все, закрыли тему!

Повеселевший начальник гауптвахты даже нашел ситуацию комичной. Ай да я! Заслужился бедолага до рыжих понимаешь, матросских хвостов! Хе-хе-хе!!!

Вспомнив куда шел, начальник гауптвахты опять вышел из кабинета и направился на обход своего беспокойного хозяйства.

Тем временем обиженный внезапным зашвыриванием в никуда, Рус лениво перебегал строевой плац. Часовой, охраняющий ворота на гауптвахту, завидев рыжего друга, радостно закискискал. Кот недоверчиво остановился. Уж больно свежи были душевные раны. Но матрос оказался своим в доску знакомцем из писарской команды , и Рус потрусил к часовому. Часовой принял Руса более чем радушно: приподняв над воротами, показал котику панораму ночной бухты, дал поиграться телефонным проводом, гладил за ушком и ни в чем не отказывал.

Коту очень понравилось охранять ворота. Ветер периодически раскачивал створки ворот, отчего те загадочно скрипели, тени от фонаря интригующе метались по плацу и за ними было так задорно бегать, одуряюще пахло магнолией, и трещали цикады. Правда, цикады в лапы не давались, но все равно было очень весело.

Столь приятное времяпровождение было прервано телефонным звонком. Звонил помощник начальника караула – Не спать! Начальник «губы» идет к вам!

Часовой действовал по шаблону: сгреб Руса и засунул сзади под плащ-палатку. Кот испытал эффект дежавю и стал возмущенно хлестать коварного изменщика хвостом, попутно вцепившись когтями в бока.

Часовой охнул, но виду не подал, продолжая изображать бдительного военнослужащего на охране и обороне вверенного ему объекта. Начальник гауптвахты , выйдя из ярко освещенного коридора на темный плац ,невольно прищурился и не спеша огляделся по сторонам. Вокруг все было спокойно и на своих местах.

Вон ворота, фонари все светят, перегоревших нет -и это славно. Вон часовой уставился, стоит как положено, глазами меня ест. Что то в фигуре часового показалось начальнику гауптвахты смутно знакомым. Присмотревшись, начальник гауптвахты ахнул: из под плащ-палатки часового торчал рыжий хвост!!! И он был живой!! И часовой мастерски им вымахивал!!! Или размахивал? Вместе с преданным выражением лица часового это смотрелось бы и комично, например на экране телевизора, но не в этот раз. Увы. Не в этот раз.

Псхику начальника гауптвахты спасло то, что за сегодня в его жизни это был уже второй часовой с хвостом. Поэтому быстро развернувшись, начальник «губы» срываясь на рысь, бросился обратно к себе в кабинет. Часовой, проводив начальника гауптвахты недоуменным взглядом, решил позвонить начальнику караула.

– Товарищ капитан-лейтенант, заберите кота!

Тем временем начальник гауптвахты грустно смотрел на себя в зеркало и размышлял о своей карьере, которая прекратилась так быстро и внезапно. В шизофрению верить не хотелось отчаянно. Психом быть уволенным – перспектива позорная и для себя, и для семьи. Кстати, как это повлияет на размер пенсии? И будут ли меня теперь лечить в дурдоме? А если будут, то с какой периодичностью? Или можно договориться на амбулаторное лечение, без закрытия в психушку, так сказать, на дневном стационаре? Или можно посимулировать здоровье, сколько возможно? Тьфу, что за мысли! Почему это произошло именно со мной, а не с каким-нибудь козлом типа прапорщика Сидорова?

Кстати, о Сидорове… Начальник гауптвахты набрал телефон фельдшера гауптвахты.

– Слышь, Валера, ты же вроде в психдиспансере практику проходил?

– И, че?-насторожился Сидоров.

– Да