— Извините, — твёрдо сказала она, — но я всё вижу. Моё будущее не здесь. Может быть, когда-нибудь я вернусь и стану Подмастерьем, но не сейчас.

Бак посмотрел на Рая. Очень пристально. Как будто говорил что-то. Тот отвёл взгляд.

Он не собирался ехать куда бы то ни было. Даже если появится возможность взять Ученика. Не собирался. Нет. Нет…

— Что ж… — Рай покачал головой. — Не буду говорить, как вы меня расстроили. Вы — тот Ученик, которого я взял бы не раздумывая.

— Извините, Мастер, — она совершила поклон головой. Именно такой, которым всегда обменивались Мастера. — Я не хотела расстраивать вас. Я должна уйти.

Она запихнула свою рукопись в дорожную сумку, встала из-за стола и направилась к выходу. Одета по-походному, рубашка подпоясана серым, чёрные штаны перевязаны снизу, как раз над мягкими кожаными ботинками. Оружия при ней не было.

— Она собирается туда одна, без сопровождающих, — заметил Бак.

— Я не стану её сопровождать, — покачал головой Рай. — Говори что хочешь. Может быть, я не избавился от своих страхов. Может быть, слишком любил своего Учителя. Я остаюсь.

— Да нет… мне просто интересно, неужели она правда такая сильная, что спокойно путешествует… одна, — Бак посмотрел на Рая только тогда, когда Грапиша скрылась за дверью.

ИСТОРИЯ, не разделённая на главы. I

Среди холмов и редколесья, сравнительно недалеко от Ларуса, стоит посёлок Ренби. Совершенно обычный, не отличающийся от других посёлок. Не большой и не маленький, со своей кузницей, со своей харчевней и даже с крошечным постоялым двором на пять комнат, одна из которых на чердаке.

Именно в этот номер собиралась заселиться Грапиша, посулив хозяину двора защищать его заведение от лихих людей.

— Запоздали вы, милочка, — расплылся в широкой улыбке не менее широкий мужчина с лопатообразной бородой. — Я уже на таких условиях одного постояльца принял, день назад. Защиты — хоть отбавляй, — он хмыкнул, как будто не был уверен в способностях загадочного постояльца. — Да и от кого здесь защищать? Если громят — то харчевню. А грабят другие дома, которые к воротам ближе. Так что охрана — это пустой звук.

— Где я могу найти работу в Ренби? — спросила девушка.

— Смотря что можешь, — улыбка не сходила с широкого лица.

— Всё, — не думая, что это странно звучит, ответила она.

— Что, и телеги разгружать станешь?

— Могу.

— Наверное, и кузнечным молотом работать?

— Да, — Грапиша не моргнула глазом. Хозяин расхохотался.

— Ты, милочка, коли денег нет, сидела бы дома да мужа радовала, — сказал он. — Без денег не пущу. Поищи в селе добрых людей, может, им грядки прополешь, так переживёшь одну ночь. Нет — так нет.

— Спасибо, — не изменяя вежливости, ответила та и развернулась. Поправила дорожную сумку на одном плече и вышла из дома.

Возле большого серого валуна играли дети. Гонялись друг за другом с прутиками, воображая, что это боевые клинки. Грапиша прошла мимо, глянув на мальчишек, как на товарищей, скользнула взглядом по проигравшим — по правилам они должны были сидеть возле камня, если их уже "убили". Один мальчишка жалобно посмотрел на неё огромными серыми глазами. Грапиша отвела взгляд. Почему-то ей показалось, что мальчик словно её о чём-то просит, о том, что она не сможет ему дать.

Последние деньги девушка истратила в Ларусе, пришлось заплатить за одну ночь в гостинице и за еду. Был вариант — создать чёрные кругляшки, но тот, кто был для неё важнее всех, считал это неправильным и нечестным, а значит, считала и она. И не уважала тех Магов и Мастеров, которые расплачивались созданными из воздуха драгоценными камнями. Девушка предпочитала зарабатывать деньги, прибегая к созиданию только в редких случаях. А по дороге возможность заработать не представилась.

Была очень большая проблема с её женским полом. Конечно, после прихода к власти ещё прошлого короля женщинам дали больше свободы, позволили не только ходить в брюках, но и вступать в гарнизоны и даже в эльтанскую гвардию, а также учиться в Отделе Боевой Магии Школы. Позволяли вести собственные дела — например, содержать трактир или какую-нибудь лавку. Раньше это позволялось только мужчинам. Но если таких деловых женщин ещё уважали, то женщин-воительниц — совершенно нет. Наняться телохранителем можно было, только доказав своё умение. А как его доказать — прыгать перед заказчиком и демонстрировать силу? Пфе.

Девушка прошла огороженный забором луг, на котором паслись козы, и вышла к пруду. Возле него сидели на лавочках женщины и о чём-то судачили. Увидев Грапишу, сразу принялись поглядывать в её сторону. Она направилась прямо к ним.

— День добрый вам, — поприветствовала всех она. Нестройный гул голосов затих, и Грапиша продолжила. — Я хочу остановиться в вашем селе, ненадолго, но у меня нет денег. Может быть, вы знаете, где здесь можно их заработать?

— А чем ты, девочка, промышляешь? — прищурилась самая старшая из них, с волосами, забранными в пучок.

Грапиша задумалась. Опять скажет "всем" — засмеют. Нужно помягче.

— Могу любую помощь по хозяйству оказать: грядки прополоть, перекопать, полить, могу дров нарубить, если надо. Бельё стирать…

— Тут за это никто платить не будет, — ответила всё та же активистка. — Вот коли б ты лекарем была али Мастером…

Женщины дружно завздыхали.

Показывать, что у неё есть магический дар, Грапиша не любила. Больше ей нравилось называть себя воительницей, но, будучи просто воительницей, можно сделать гораздо меньше дел…

— А что, болен у вас кто-то?

— Да муж Слашин слёг, уже четвёртый день жар, — отозвалась худая женщина со светлой косой. Её черноволосая соседка, вероятно, сама Слаша, сокрушённо помотала головой. — Лекарь прописал травы какие-то пить, да не помогает…

— Лишусь я кормильца, — тихо сказала Слаша.

— У меня есть лекарство, — сказала Грапиша. Женщины воззрились на неё с интересом. — Только…

— Да я заплачу, сколько есть, если вылечишь! — Слаша вскинула синие глаза на пепельноволосую девушку, казавшуюся совсем молоденькой, но всё равно вызывающую в отчаявшейся женщине надежду. — Правда, лекарство? Настоящее?

— Да, — кивнула Грапиша. — Я купила его в Ларусе, у Мастеров.

Конечно, эти слова возымели невероятный успех. Лекарства в пилюлях, что делали Маги-лекари из Ларуса, очень высоко ценились. Правда, Грапиша не сказала, что сама сделала их.

Дом Слаши стоял совсем недалеко от пруда, и пришли скоро. Подружки столпились у крыльца, хозяйка раскрыла дверь и пригласила девушку. Но та остановилась, только переступив порог.

— В комнату никто не должен заходить, кроме меня, — велела она. — Ждите здесь.

Испуганная женщина сначала не поняла, что к чему, но кивнула и присела на скамью. Чтобы не пугать её