class="p1">Герцогиня провела невестку по всем этажам, и они побывали на кухне, в кладовой и в винном подвале, который находиться прямо под главным залом. Там же были комнаты с одним большим камином, для слуг и челяди.

Рядом с комнатой Латгардис, были покои Эллен и герцогини. На третий этаж можно было подняться по узкой винтовой лестнице, она находилась в стене и освещалась факелами. Там находились покои Теодора, затворенные большими двустворчатыми дверьми, над которыми весел череп быка. Запретные владения Его Светлости для всех женщин, даже маман нельзя было входить туда.

На четвертый этаж Роза-Альбина отправила невестку одну, ее колени не выдержали долгой прогулки по лестницам. Там Латгардис обнаружила большую детскую комнату, обставленную детской мебелью, и чердак с сундуками, где хранились постель и старая ношенная одежда. К счастью, пятый этаж был конечный и выходил на зубчатую крышу башни. Даже для молодой девушки такая прогулка по этажам огромного донжона была изнурительной.

На углу крыши находилась маленькая башенка, где спали дозорные. Там же находились оружейная для хранения луков, был голубятник и стоял горящий мангал. На шпиле развивалось синее знамя с головой единорога.

Когда обход замка закончился, Латгардис с Эллен отравились в часовню, где познакомилась с капелланом Осмундом. Пожилой мужчина был секретарем семьи и жил в домике на углу капеллы.

— Это все, что надобно знать хозяйке замка! — наконец отстала довольная герцогиня от Латгардис. — Пока вы свободные!

День заканчивался, а Теодора все не было. Ожидая его возвращение, Латгардис с Эллен отправилась в небольшой сад с розами. Цветы были любимым занятием молодой герцогини.

В небольшом саду стоял небольшой павильон, где Эллен вышивала. Латгардис попыталась с ней сдружиться, но та неохотно вела с ней беседы. Отвечала сухо на ее вопросы и рассказывать о себе, для Эллен было табу.

Внешне молодая герцогиня была копией своего брата, густой белокурый волос, и маленькие карие глазки с печальным взглядом. Ростом она была наравне с Латгардис, высокая, и носила такую же скромную одежду. Эллен было уже семнадцать, она была вдовой и выходить замуж во второй раз не собиралась.

Девушки молча гуляли по саду и любовались яркой палитрой роз. Идиллию нарушил дозорный, затрубив так громко в рог, что напугал их. Девушки поспешили во внутренний двор, в который въезжал конный отряд из десяти человек. Впереди на лошади гарцевал молодой мужчина. Эллен очень обрадовалась, когда увидела его и кинулась к нему навстречу.

Им оказался Жан-Марк – герцог Бордо, старший сын Розы-Альбины. Брат с сестрой крепко обнялись.

— Эллен, ты становишься все краше! — обрадовался Жан-Марк.

Во двор торопливо вышла герцогиня.

— Мой сын, наконец-то вы приехали! — маман осыпала лицо Жан-Марка поцелуями. — Вы заставили меня переживать, вы ведь знаете, что у вашей матери слабое сердце!

— Не стоит маман, я в полном здравии!

— Познакомьтесь с нашим новым членом семьи – это Латгардис, невеста Теодора, — герцогиня гордо указала на девушку, которая от неожиданности застеснялась и остолбенела, она даже не сообразила, что сказать.

Жан-Марк подошел к Латгардис и поцеловал ее руку.

— Рад знакомству с вами!

Девушка почтенно поклонилась молодому мужчине лет тридцать. Жан-Марк выглядел совсем иначе, чем его сестра и брат. Он был похож на маман, оттого и ее любимчиком.

Герцог Бордо был коренастым мужчиной, с коротко подстриженными тёмно-каштановыми волосами, серыми бездонными глазами с морщинами у краев, и широкими скулами. Жан-Марк обладал очаровательным обаянием, которым окутывал всех окружающих его людей. Он был добрым и очень строгим, на его лице постоянно сеяла белозубая улыбка.

Вся семья поспешила в зал отметить приезд важного гостя, слуги сразу же захлопотали и на столе мгновенно оказались еда и вино.

Поздно вечером вернулся и Теодор, он вошел в зал с личными охранниками и был очень уставшим. Сердце Латгардис забилось сильнее и бордоское вино ударило в голову, ей так хотелось от радости кинуться к нему в объятия, но понимала, что это было бы не прилично.

Теодор протянул свои руки на встречу Жан-Марку.

— Брат, рад что ты приехал. Мне тебя не хватает! — мужчины крепко сжали руки повыше кисти, и обнявшись похлопали друг друга по плечам. Теодор щелкнул пальцами.

— Вино!

Братья сели за стол, и не переставали хлопать друг друга по плечам и смеяться. Роза-Альбина прослезилась и не сводила с сыновей взгляда.

— Брат, ты уже познакомился с моей невестой? — Теодор подмигнул Латгардис, и в этот раз у девушки хватило смелости задержать свой взгляд на пару секунд дольше. Бордоское вино было хорошим, терпко-сладким напитком, с монастырским его не сравнить. Латгардис, которая никогда не пила такое крепкий напиток быстро уплыла за горизонт своих мечтаний.

— Конечно! — ответил Жан-Марк и посмотрел на Латгардис. — Она очень милая!

— Благодарю вас Ваша Светлость, вы очень добры! — щеки у девушки зарделись, толи от напитка, то ли от новых чувств, которые ее переполняли.

Жан-Марк положил свою руку на сердце и поклонился.

Латгардис и сама себя не узнавала, откуда взялась такая смелость, на которую кроме нее никто не обратил внимания. Потихоньку она начинала забывать строгие уроки наставницы и будущей свекрови.

Застолье продолжалось до полуночи, вино лилось рекой, музыканты исполняли одну мелодию за другой. Вскоре Роза-Альбина покинула застолье и велела Латгардис с Эллен не засиживаться.

Теодор хлопнул в ладони и в зале мигом стало тихо.

— Мои почтенные невеста и сестра, мы желаем вам спокойной ночи! Отдохните как следует, завтра мы отправляемся в охотничий домик, на все выходные.

Девушки поклонились мужчинам и прислуги проводили слегка опьяневших пташек в их комнаты. Латгардис долго не могла уснуть, головокружение от выпитого напитка никак не проходило. Пока служанка не напоила ее отваром, после которого девушку вырвало несколько раз, а потом она обессиленная крепко уснула. В ее жизни было много вещей, которых она еще не пробовала.

Вино стало первым, в чем она разочаровалась.

ГЛАВА V

Поначалу Латгардис казалось, что ее будущий супруг интересуется ею. Он ухаживал за ней, дарил подарки и старался проводить с ней больше времени.

Но первая трещина пробежала между ними еще до свадьбы.

Однажды ранним утром Латгардис спустилась во внутренний двор, где ее ждал Теодор, и увидела перед собой коня с белоснежной гривой.

— Доброе утро! — радостно поприветствовала она всех, и обрадовалась, что на какое-то время покинет мрачные стены этого замка.

— Это Гарцелот, мой свадебный