Йен сглотнул, жалея, что это не он так уютно устроился в ее объятиях. Девочка выглядела очень доброй и немного младше него.

— Кто ты? — спросил он более грубо, чем хотел.

— Меня зовут Ева. Я тут живу. — Девочка посмотрела на него, склонив голову набок. — Почему ты плачешь?

— Я не плачу.

— Но я же вижу. У тебя глаза красные.

Йен отвернулся. Он не хотел с ней спорить, значит, оставалось только сказать правду. Так сделал бы на его месте отец.

— Мои родители умерли.

Ее темные брови сдвинулись, розовые губы разомкнулись. Потом она кивнула и сказала:

— От такого кто угодно заплачет. Когда это произошло со мной, я все время плакала.

— Твои родители тоже?..

— Да. Умерли, когда мне было четыре. В общем, очень-очень давно. Лорд Кэри очень любил моего папу и взял меня к себе, потому что мне было не к кому идти. Он говорит, что когда я вырасту, то мы с Гамильтоном поженимся. И тогда мы станем одной семьей.

— Ясно. — Почему-то ее последние слова ему очень не понравились. Ревность к незнакомому мальчику по имени Гамильтон остро пронзила сердце. — А ты хочешь стать его женой?

Ева глянула на него так, как будто у него выросла вторая голова.

— Это мой долг, — ответила девочка, хотя было видно, что она не вполне понимала значение этого слова.

«Долг». Йен слышал его много раз. Няня говорила, что он должен чтить память папы и мамы и потому не плакать. Ведь мальчики не плачут. Тогда-то он понял — долг был очень важным делом, но сложным.

— Очень печально, что твои родители умерли, но скоро ты снова будешь счастлив.

То же самое много раз говорили ему другие люди. Но когда это сказала Ева он понял, что так и будет. У него было странное чувство в животе. Будто там танцевали, радуясь весне, тысячи бабочек. Йен больше не хотел говорить о грустном. Он показал на плюшевую собаку и сказал:

— Никогда таких не видел. Очень милый щенок.

— Его мне сшила мама. Перед смертью, — мягко проговорила Ева и улыбнулась.

У Йена дрогнули колени. Почему ему вдруг стало так трудно двигаться? Сердце словно замерло в груди. Ему хотелось, чтобы Ева вечно смотрела на него и улыбалась. Чтобы не выглядеть глупо, Йен откинул волосы со лба и спросил:

— Как его зовут?

— Бантик.

— Странное имя.

— Ну, щенок у меня тоже необычный. — Ева крепко прижала к себе маленького зверька и взглянула на него. Потом опять подняла глаза на Йена и спросила:

— А у тебя нет с собой игрушки?

Йен молча покачал головой.

— У всех детей должна быть игрушка, — очень серьезно сказала девочка.

Йен закусил губу, чувствуя, что у него опять щиплет глаза от слез.

— У меня был слон.

— Правда? — Ее глаза стали огромными от восторженного удивления. — Я видела их только на картинках. У Гамильтона есть книга про животных. Как бы я хотела себе маленького слоника! Хоть Бантик мне очень нравится, играть со слоном было бы интереснее, чем с ним. А ты мне его покажешь?

Йен покачал головой, отгоняя воспоминания о матери, холодной и неподвижно лежащей в ящике из полированного дерева.

— Почему нет?

— Он… он сейчас с мамой.

— Ох, — выдохнула девочка. — Защищает ее.

— Я подумал, что ей будет одиноко там… в земле.

— Ты молодец, что подумал об этом. Но ей не будет одиноко. На небесах полно ангелов. Хотя она будет рада взять туда что-нибудь, что станет напоминать о тебе. Так что ты поступил правильно.

Йен никогда об этом не думал.

— Да, — согласился он.

Тут в холле раздался топот бегущих ног.

— Это Гамильтон, — со вздохом сказала Ева.

К ним выбежал мальчик возраста Йена. Увидев их, он остановился. Его русые волосы отливали золотом, нос был чем-то испачкан. Глаза задорно блестели.

— Ты Йен? — спросил он.

Йен кивнул, рассматривая мальчика, который будет всегда жить вместе с Евой. Ведь именно так поступали супруги. Об этом ему рассказала мама.

— Тебе, наверное, ужасно скучно. Стоишь тут, разговариваешь с девчонкой. Я давно мечтал, что у меня появится приятель. Пойдешь на рыбалку?

Йен переступил с ноги на ногу. Он обожал удить рыбу. Но как же Ева? Йен посмотрел на нее и спросил:

— А она может пойти?

— Ева? — Гамильтон усмехнулся. — Но она же девочка.

Йен выпрямился и заявил:

— Она мой друг.

Гамильтон примирительно поднял руки.

— Ну ладно.

Он указал на Еву и произнес:

— Только не мешай нам.

— Конечно. Я буду собирать червяков. У меня это хорошо получается.

Йен рассмеялся. Вдруг что-то привлекло его внимание. Он поднял голову и увидел маленького мальчика со светлыми волосами, который смотрел на них, стоя на площадке второго этажа.

— Кто это? — спросил Йен.

Гамильтон повернулся в сторону мальчика и небрежно пожал плечами.

— Это всего лишь Томас.

— А он пойдет с нами?

Гамильтон даже немного растерялся, но потом крикнул ему:

— Ты пойдешь на рыбалку?

Мальчик отпрянул от перил и устремился прочь по коридору.

Йен слушал, как стихают его шаги, и странный холодок прошел по его спине. С маленьким мальчиком было что-то не так.

— А теперь слушай. — Лицо Гамильтона стало серьезным. Он подошел к Йену, положил ему руку на плечо и сказал: — Тебе сейчас плохо, но мы с Евой тебе поможем. Подожди немного, и все образуется.

И, не сказав больше ни слова, Гамильтон зашагал к выходу, махнув рукой, чтобы они следовали за ним. Ева наклонилась к Йену и шепнула:

— Можешь иногда играть с Бантиком, если хочешь. Он очень хороший щенок.

— Спасибо, — также шепотом ответил Йен.

С того страшного дня, проведенного на мрачном кладбище, у него еще никогда не было на сердце так тепло, как сейчас.

Англия, 1865 год

За ней пришли.

Йен. Йен вернулся за ней!

Полумрак комнаты стиснул ее в своих грубых объятиях. Ева подождала, пока взгляд привыкнет к зловещим и бесформенным теням. Этим вечером она позволила себя разглядеть во тьме крошечный луч надежды.

Сначала Ева решила, что Йен привиделся ей из-за лекарства. Но скоро поняла, что ошибается. Потому что это был не Йен из ее детства. Не тот мужчина, которого она однажды полюбила. Не тот Йен, который сказал, что уплывает с Гамильтоном в Индию. И не тот, который был бледным и далеким на ее свадьбе, а потом обещал, что вернет ей мужа.